имел в виду, что был лучше остальных. Просто во всем, что касалось людей, он был
ужасен и изо всех сил пытался завязать беседу. Но партнеры теперь сидели подальше от
него и крайне редко обращали на него внимание на льду и за его пределами. Казалось,
он играл в хоккей сам с собой.
Лейн знал: ему было над чем в ближайшем будущем подумать, или такими
темпами он разочарует всех знакомых и возможно умрет от недоедания – питался он
только закусками. И поскольку никто не утруждался общением с ним, у него была куча
времени обдумать, какого черта можно сделать, чтоб компенсировать недостаток
навыков общения.
К началу второго периода так никто и не подрался. И не забил. По крайней мере, со
стороны «Сторм». Они никак не могли отыскать подход к задней части сетки. «Ренегадс»
забили лишь однажды, и всякий раз, когда кто–нибудь из «Сторм» подбирался к воротам,
игрок «Ренегадс» нокаутировал противника и забирал шайбу.
Включая Лейна. Его уже зашпыняли похуже мячика для пинтбола. А все потому что
товарищи по команде его презирали и недвусмысленно ему на это намекали – хотя в этот
раз пасанули шайбу. Лейн довольно быстро сообразил, что происходящее было сродни
тому, будто на его спине была прикреплена гигантская мишень, но если он не будет
ловить пасы и не попытается забить, несколько следующих матчей просидит на трибуне.
Спаркс, тафгай «Сторм», по идее должен был преследовать игрока «Ренегадс». Но в
отношении Лейна неписаное правило, кажется, не существовало.
Закипая от злости, Лейн уселся на скамью. Шор завалил капитана «Си Сторм»
Макса «Ридера» Рида, и тот растянулся на льду. Фанаты взревели от возмущения, а
поклонники «Ренегадс» разразились аплодисментами. Раздался звук свистка, и лайнсмен
отправил Шора на скамью штрафников.
Он заседал там уже в четвертый раз. Спарки проорал уезжавшему Шору:
– Контуженый, просто подожди.
Шор ухмыльнулся, а Лейн поймал себя на том, что наблюдал за сидевшим на
штрафной Шором. Он был старше большинства ребят в «Сторм», но хоккеисты взрослеют
гораздо раньше, поэтому вполне вероятно, что ему еще не было и тридцати. Он был
рыжеватым блондином с голубыми, как у хаски, глазами.
Он застукал Лейна за подглядыванием и подмигнул. Смутившись, Лейн опустил
взгляд, нервно дернул ногой и сжал клюшку. Он готовился к следующей смене в бригаде
большинства и надеялся, что преимущество в одного человека все еще будет иметь место
в момент его выхода на лед. Может, ему удастся забить гол и даже предрешить исход
игры, заработав тем самым расположение других членов команды. Или, по крайней мере,