Соледад поняла, что объяснений до поры не будет. Но вопросов задавать не стала. Во-первых, просить чего-то у Георгия, пусть даже трех слов, соединенных во фразу, она не могла – с самого начала она знала, что с первой же просьбой кончится ее женская власть над этим человеком. Во-вторых, все равно же через несколько минут все выяснится.
Сменщик, которому полагалось быть в шесть, явился в половине седьмого. Из будки вышел и встал, ожидая Георгия, высокий худой старик с любопытным профилем – скошенный лоб, длинный прямой нос, маленький подбородок. Соледад подумала, что полвека назад этот человек, возможно, нравился девочкам именно своей пикантной некрасивостью в стиле восемнадцатого века, – такие лбы она видела на портретах французских философов и просветителей. И на какой-то гравюре, изображающей пару в менуэте.
Еще ей показалось странным, что при своем высоком росте и сидячей жизни в будке старик не сутулился. Спина у него была прямая и разворот плеч – как у спортивного мальчика.
Но вот походка – тяжелая…
Они втроем вышли в парк, дошли до джипа, сели: Соледад – на привычное место, рядом с Георгием, старик – сзади. Он, представившись, назвал фамилию, но фамилия эта сразу вылетела у Соледад из головы.
Дальше был сюрприз – старик, первым выйдя из машины, открыл переднюю дверцу и подал Соледад руку. Рука была красивая, сухая, с длинными пальцами. И сам жест тоже был исполнен старинной красоты – когда первой начинает движение кисть и она же завершает его чуть заметным всплеском, будто ставит в движении точку. Опять прозвучало слово «менуэт».
Чем дальше – тем занятнее этот старик казался Соледад. Он был неразговорчив, элегантен даже в старом пиджачке и сером свитере с высоким воротником – как носили вечность назад. Он высоко держал поседевшую голову. И даже длинные волосы лежали изящно, хотя он вряд ли ходил к парикмахеру чаще, чем раз в год.
Тайна открылась в жилище старика – однокомнатной квартирке, совсем крошечной. Соледад увидела на этажерке балетные альбомы на русском, английском, французском языках.
– Вы танцевали? – спросила она.
– Да, – ответил старик.
– Ну так как же? – поинтересовался Георгий.
Старик вздохнул и снял со стены длинную рапиру. Он протянул ее Георгию эфесом вперед, а Георгий взял оружие за клинок и передал Соледад.
– Вот то, что тебе нужно. Дарю. Этой рапирой был убит Меркуцио. И неоднократно.
– Какой Меркуцио?
Георгий чуть улыбнулся.
– Вот видишь ли, в свое время композитор Прокофьев написал балет «Ромео и Джульетта». И был там такой персонаж, Меркуцио… не помнишь?