Мара кинулась было к Императору, однако тот устоял на ногах и указал ей отстраниться, усмехаясь и ступая обратно, вновь кладя руку на лоб своего джедая — на этот раз, используя все свои ментальные способности для подчинения мальчишки.
Веки того затрепетали, и мгновение он сопротивлялся. Хотя в его наркотическом состоянии это сопротивление не являлось какой-то сознательной защитой, лишь внутренним инстинктом, противостоящим другому источнику Силы — слишком инородному для контакта; все равно, что соединение нефти с водой. И под усиленным давлением Палпатина сопротивление было сломлено, и мальчик вновь затих и успокоился.
Но как было замечательно, что он боролся с ним даже в этом состоянии, без надежды на победу, одним простым рефлексом. Будет ли он бороться, когда придет в чувство? Противостанет ли ему? И поймет ли, как бессмысленна его борьба?
Поймет ли, что в любом случае проиграет сражение?
Сказали ли ему, что чем больше он будет бороться, тем ближе ко Тьме он продвинется, потому что с огнем можно бороться только огнем — огнем, в жаре которого он сгорит сам?
Когда джедай наконец основательно ослаб, Палпатин отпустил свою хватку, проведя длинными пальцами по щеке мальчишки.
Должен ли он все-таки убить его?
Какая трата… но если он сделает это, то гарантирует тому достойную смерть. Пламя славы.
Подходящий конец для последнего джедая.
.
.
.
Дверь камеры скользнула вверх, и Лея быстро приняла вертикальное положение, принимая угрюмый и сердитый вид — для кого бы то ни было.
Однако двух вступивших внутрь имперских офицеров ее вид никак не впечатлил.
— Вставайте, вы пойдете с нами, — сказал старший, поворачиваясь сразу же к выходу.
— Где мои друзья? — оставаясь на месте, спросила Лея.
— Не имею понятия, меня послали не за ними, — ответил он; холодное незаинтересованное выражение не изменилось ни на йоту.
— Я никуда не пойду, пока не узнаю, где они, — она держала голос ровным, приняв решение, что им придется нести ее на руках, если они хотят, чтобы она двинулась куда-либо.
Офицер вздохнул, мельком взглянув на своего компаньона.
— Коммандер предупреждал, что с вами будут затруднения. И он сказал, что вы измените свое настроение, если мы скажем, куда вы идете.
Лея изогнула тонкие брови, явно сомневаясь в этом.
— Он просил пояснить, что вас отведут к тому раненому человеку, что прибыл с вами на шаттле.
Раненому?… Имеется в виду…
— К Люку? — Лея встала в волнении и надежде, сменившими неуступчивость. — Где он?
— В своих апартаментах. Мне приказано отвести вас туда.
В предвкушении момента Лея не обратила внимания на эти слова — и, подчиняясь ради возможности увидеть Люка, вышла из камеры.