«Значит, там внутри что-то есть!» — пронеслась у неё в голове мысль.
Дрожащая рука Милены нервно дёрнулась и потянулась к её крышке.
Неужели она сейчас увидит то, за чем все охотились? Ищейки, они, ведьмак с пустыря, Грифон… Все вели борьбу за эту странную коробочку…
— Шкатулка пуста, наследница, — раздался рядом знакомый скрипучий голос.
От неожиданности Милена вскрикнула и выронила из рук шкатулку. Она кинула встревоженный взгляд на пол, боясь, что та могла в щепки разбиться, но шкатулка даже не открылась, а лишь перевернулась на другой бок.
— Я же говорю, шкатулка пуста, — Милена резко обернулась и протёрла глаза, не веря, что стоящий перед ней человек — не видение. — Да, внученька, я вернулась. И где же радость на твоём лице? Ты даже не обнимешь любимую бабушку? — Агнесса Каролл захохотала и, схватив с пола горстку сухих лепестков, бросила их в воздух и, танцуя, закружилась под ними.
— Ах, дом, милый дом! Как я по нему соскучилась! — старуха встряхнула свои и без того всклокоченные седые волосы и, улыбнувшись, прошептала. — В больнице, конечно, было неплохо, но… Daheim ist daheim! — что в переводе с немецкого языка означало: дома есть дома.
* * *
Милена неловко заёрзала на стуле, снова ощутив на себе внимательный взгляд бабушки. Удивительное дело, Агнесса появилась всего пару часов назад, а атмосфера в доме уже накалилась до предела! Вэнс даже приехал с работы пораньше, чтобы присутствовать на праздничном ужине, который Лора организовала в честь возвращения матери. Несмотря на то, что тело старухи всё ещё было сплошь покрыто синяками и царапинами, врачи буквально пинками вытолкали её из больницы. И Милена прекрасно их понимала: кто бы захотел нести ответственность за столь буйную пациентку, которая на днях выпрыгнула из окна, а потом уверяла, что на неё напало тощее существо с бараньими рогами и лошадиным хвостом?
— Почему ты не кушаешь, Ми? Тебе не нравится фаршированный гусь? — от мыслей об Ищейке Милену отвлёк печальный голос матери, которая, казалось, вот-вот готова разрыдаться. Девушка покачала головой и уставилась на стол, ломящийся от количества всевозможных блюд, но звездой этого вечера был гусь с лоснящейся корочкой и овощной гарнир.
— Спасибо, мам, но что-то я не голодна, — Милена скромно подлила себе яблочного сока в стакан и залпом его осушила. Она понимала, что Лора очень старалась, готовя этот ужин, но ничего не могла с собой поделать.
После колдовства её слегка подташнивало, а любое движение сопровождалось такой острой болью, что казалось, будто кости режут ей изнутри тело. Милена ощущала себя разбившейся вазой, которую склеили по кусочкам, а затем небрежно обмотали скотчем. От этого сравнения она робко улыбнулась, но увидев хмурые лица родителей, сразу помрачнела. Милена знала, зачем её мать на самом деле устроила такой эффектный ужин. Через несколько недель Агнессу должны были забрать в психиатрическую клинику, и женщина надеялась, что вечер в семейном кругу поможет разрядить тревожную обстановку в доме.