Наши соседи за стеной, по-видимому, весь день спали, отходя от гулянки — а теперь, с наступлением темноты, опять начали пиршество. Это напоминало одновременно провинциальную дискотеку, съезд национал-евразийской партии, новое взятие Берлина и ритуальные танцы скифов после захвата богатой добычи — и мои братья по несчастью, что было задремали, разом подняли тяжелые головы, зашевелились, с безжалостной тоской вглядываясь в неприступную стену.
«Во дают», — сказал Виталик.
«Нам бы так», — вздохнул Павел.
«Великий народ», — судорожно сглотнув слюну, подтвердил Михаил Юрьевич.
«Могли бы и мы потанцевать, — с упреком сказала Женщина в зелёном. –Завидую тем, кто вот так, в последние минуты перед атакой… Может, завтра нас всех уже не будет в живых».
«Мужчины, — набравшись смелости, воскликнула жена Виталика и сама испугалась собственного голоса. Она покраснела и добавила уже тише: А пригласите дам на танец! Или у нас дамы приглашают кавалеров?»
«Да какие они мужчины… — сказала госпожа Ацтекская. — Что они могут… тряпки…»
«Попрошу вас не оскорблять панов, — возразил обиженно Рыгор. — Всему своё время, на рожон лезут только те, у кого молоко на губах…»
«Да тише вы, вашу ж мать, — крикнул Тимур. — Смотрите!»
Все недоверчиво повернулись туда, куда он показывал. К тому месту, где стена в цветочки, которая дрожала от конского топота наших соседей, плавно переходила в раскрашенный ангелочками потолок, лепной и великолепный, отделанный сливочными оштукатуренными завитками.
Оттуда, прорастая во все стороны тонкими щупальцами, по стене только что пошла трещина.
Длинная и страшная трещина, которая побежала вниз, к полу, трещина, которая становилась всё шире — с каждым стуком, с каждым ударом невидимых копыт, которые раздавались из соседней комнаты.
«Есть! — глухо произнёс Михаил Юрьевич. — Пошла, родимая!»
По ту сторону стены трещину заметили не сразу, а когда заметили, оттуда послышалось триумфальное рычание.
«Эй, там, на пароходе, — крикнул нам из-за стены молодой истерический голос. — Видели чудо? На стену посмотрите, братушки!»
«Видим! Видим, сынок!» — крикнул в ответ Михаил Юрьевич.
«Так чего сидите? Ломай её, ребята!»
И мои братья по несчастью бросились выполнять приказ.
«Стучите по краям, — поучал из-за стены поповский голос. — По краям её, родимую, сама пойдет!»