В этой компании на восемь человек всегда имелись две-три девицы, причем, если парни были одни и те же, то девицы — каждый день разные.
Время от времени кто-либо из компании обращал внимание на мужика, который уже третий день почти в одно и то же время заходит в кафе выпить кофе. Но ни у кого из них не появлялось желания проверить чужака на вшивость. Во-первых, потому, что мужик вел себя очень уверенно, а за таким всегда стоит тот, кто может создать проблемы окружающим. А кому нужны проблемы? Во-вторых, мужик был значительно старше местной шпаны, и следовательно, не был конкурентом.
Правда, сегодня компания вела себя более шумно, чем вчера. Наверное, выпили больше обычного.
— А че ты, — петушился один из них. Скорее всего, лидер, поскольку мог позволить себе говорить с остальными, выпятив вперед нижнюю челюсть, — а че ты.
— Я ниче, — отвечал ему «собеседник», — а ты че?
— Я-то ниче, а вот ты мне предъявы делаешь!
— Да не делаю я тебе предъяв.
Столь содержательный «базар» продолжался уже несколько минут, но уйти так просто было нельзя, — если компания почувствует, что создает кому- то душевный дискомфорт, она обратит внимание на него как на возможный объект травли. Здесь все как в животном мире. В качестве жертвы или объекта нападения выбирают не первого попавшегося или самого близкого, а того, кто больше других боится стаи.
Тот, который был лидером, всегда почему-то сидел спиной к выходу из кафе. Сегодня все было наоборот. Парень был крепок, широк в кости, его надбровные дуги создавали ему вид панчера. По некой полубандитской моде он был брит, а на голове его было небольшое родимое пятно.
— Да хватит тебе, Горби, — вмешался в «разговор» парень, сидящий справа от лидера, — он и не думал тебе делать предъявы. Где ты, а где он?
Тот, кого назвали Горби, снизил агрессивность и сел на стул.
— А-а, — протянул он неопределенно, — наливай.
Пробыв в заведении четверть часа, Старостенко поднялся со стула, вышел из кафе и пешком направился на квартиру, предвкушая послеобеденный сон, вечернее купание и ужин, который он приготовит на чугунной сковороде из яиц с салом.
Самое удивительное было то, что Олесь появился на рынке в Маяках спустя полчаса после Старостенко.
Он, так же как и опер, походил по торговым рядам, посмотрел на шевелящихся раков, отклонил предложение их купить, но спросил у продавца:
— А где можно снять квартиру на несколько суток?
Продавец кивком головы показал на старушку, которая продавала вязаные носки.
— Баба Одарка, она все знает.
Баба Одарка действительно знала все, за десять гривен дала полный расклад свободных квартир и комнат, пояснив: