Ворвавшись в город, солдаты находят его почти безлюдным.
Три дня бушует пламя в Лешно, оставляя на месте домов груды развалин, обугленные камни, пепел.
Коменский, узнав, что город сгорел, в отчаянии: он знает, как ведут себя победители по отношению к жителям. Он думает и о том, сохранился ли его дом. Целы ли его рукописи? Вацлав Будовец через несколько дней после пожара посылает в Лешно всадников и телегу, чтобы увезти то, что осталось.
Страшная картина открывается перед ними, когда они въезжают в Лешно, — города не существует. Есть гигантское пепелище, страшное черное место смерти, над которым с криком лениво летает воронье. Правда, кое-где они встречают людей. Кто-то вернулся, надеясь, что осталась хотя бы крыша над головой, кого-то пощадил случай. Они видели над пепелищем застывшие фигуры. С трудом находят они то место, где стоял дом Коменского, и видят лишь обгоревшие развалины.
Пожар уничтожил дом до основания, а вместе с ним и все имущество, богатую библиотеку, собранную Яном Амосом за многие годы.
В яме они обнаруживают часть обгоревших рукописей, от других остался пепел...
Коменский дрожащими руками перебирает обгоревшие листы немногих сохранившихся рукописей. Он не верит своим глазам. Это все, что осталось? А «Метафизика»? А собрание проповедей более чем за сорок лет? А «Сокровища языка чешского и латинского»?
Сорок лет слово за словом собирал он эту сокровищницу для живущих и грядущих поколений — и все пошло прахом, все погибло!
А «Пансофический лес, или Сокровище определений, аксиом и идей»? Эта рукопись была бы единственной в своем роде книгой — как комментарий к пансофическим трудам, плод многолетних размышлений, отлитый в краткие формулы. От нее не осталось ни одного листочка!
Ян Амос в отчаянии: «Сокровище» — и он прекрасно понимает это — огромная потеря для всего чешского народа; «Пансофический лес» — для мировой науки. Ушло то, что невозможно восстановить. Сгорел его труд, открытия, мысли, которые помогали бы людям найти путь к лучшему будущему. Погибли не рукописи — погибла, сгорела его жизнь!
Ян Амос безутешен. Руки его механически поглаживают покореженные от жара листы, по щекам текут слезы. На этот раз он оплакивает самого себя.
Но Коменский еще живет — опустошенный, обкраденный, словно бы с вынутой душой, но живет, и рядом живут родные, близкие люди и ждут его слова лешненские братья, рассеянные по Силезии и другим землям. И Ян Амос, как это бывало с ним не раз, прячет свое горе и заставляет себя вернуться к действительности с ее жгучими проблемами. Прежде всего — что делать дальше и где жить? Здесь, в Силезии, он всесторонне обдумывает положение, советуется, рассылает письма и предпринимает шаги, чтобы определить для братьев постоянное местожительство, ибо ясно, что оставаться дольше в Силезии, находящейся под властью Фердинанда, опасно. Ян Амос посылает верного человека в Венгрию сообщить, какая тяжкая участь постигла лешненских братьев. Вскоре посланец возвращается с вестью, что князь зовет братьев во главе с Коменским в Венгрию. Некоторые, воспользовавшись этим приглашением, уезжают. Яна Амоса же влечет к себе мирная, спокойная Голландия, которую он всегда любил и где надеется восстановить душевные силы и заняться изданием своих пансофических трудов.