Три века Яна Амоса Коменского (Смоляницкий) - страница 146

Может быть, теперь, когда он уже оказался в Амстердаме, судьба даст ему хотя бы короткую передышку, и он сможет прийти в себя, подумать об издании своих сочинений, об устройстве семьи и своем будущем?

Встреча с Амстердамом, как с юностью: узнаются знакомые дорогие черты и как бы вспыхивает прежнее молодое чувство надежды, ощущение беспредельности сил — все, что было связано с этими местами более тридцати пяти лет тому назад, — но в то же время горечь настоящего и грусть по ушедшему сжимают сердце...

Ветер несет над городом запахи моря, они всегда ассоциировались с Амстердамом, его башнями и каналами, его портом с лесом мачт, длинным рыбным рынком в старой части города, и, как прежде, волнует этот удивительный свет, быстро меняющийся, то жемчужно-прозрачный, с голубоватым отливом, то зеленоватый, то золотисто-розовый. Но Ян Амос замечает и новое: город сильно разросся, особенно порт, появились новые красивые дома, улицы стали многолюднее, толпа разнообразнее, пестрее. В Амстердаме отчетливо ощущается расцвет промышленности, ремесел, торговли, которых достигла Голландия, сбросив иго Испании. Для предпринимателей и купцов открылись огромные возможности. Они богатеют буквально не по дням, а по часам. Беднякам же, рабочему люду приходится надрываться, чтобы прокормить себя и семью. Проницательный взгляд быстро отличает среди пестрой толпы рабочих людей.

Заокеанские товары дали несметные богатства стране, освободившейся от пут феодализма, вызвали к жизни многие производства. Решающую роль в самоуправлении городов стала играть новая буржуазия. Она всячески способствует развитию наук и искусства, бдительно охраняет ту атмосферу терпимости, которая привлекает в Голландию многих выдающихся людей, преследуемых в своих странах за религиозные и гражданские убеждения.

Коменский жадно дышит воздухом свободы. Он хотел бы найти здесь приют для себя и своей семьи на ближайшие годы. Загадывать дальше он не решается: кто знает, сколько ему еще отпущено лет? Начало его пребывания в Амстердаме обнадеживает. Лаврентий де Геер рад встрече с Коменским. Он подтверждает свое приглашение поселиться в Амстердаме и предоставляет в его распоряжение двух помощников, целый дом в прелестном месте на улице Принцеграхт.

Де Геер расспрашивает Коменского о последних событиях его жизни. С изумлением слушает он его рассказ. Многое кажется невероятным, особенно бегство из Лешно в последнюю минуту, скитания по лесам и болотам. Когда-то в молодости Лаврентия удивляло, что столь знаменитый философ, перед которым открыты все двери, терпит нужду, вынужден жить в изгнании, скрываться от преследований. Теперь он понимает, что побудило Коменского избрать свой путь и какая великая сила духа таится в этом больном старике. Лаврентий и сам чувствует себя другим в его присутствии. Помогая Яну Амосу, он становится как бы лучше. Вглядываясь в похудевшее лицо Коменского, на котором переживания последних месяцев оставили свой горький след, Лаврентий думает о тяжкой судьбе людей, пожертвовавших всем ради своих убеждений, постоянно преследуемых, оставшихся без родины, в нужде, но и в этом отчаянном положении сохранивших честь и достоинство. Не будь Коменского, с которым его соединяет память об отце, он никогда не узнал бы о существовании этих людей, их борьбе, мужестве, благородстве.