«Вернись в дом сердца своего и затвори за собой дверь» — вот к чему он приходит. Мысль эта, обретенная в таких муках, перекликается с философией античных стоиков,[67] с Марком Аврелием,[68] Сенекой, высоко ценимых Коменским, а затем и с Монтенем.[69] Все они создавали свои произведения во времена тираний, войн и смут, когда человек казался ничтожной песчинкой в водовороте грозных событий, которым он не в силах был противостоять.
Найти опору в самом себе — сколько раз и после Коменского люди обращались к этой мысли, стремясь почерпнуть в ней силу, чтобы выстоять, не согнуться в пору преследований и несчастий! И сколько раз проклинали свое одиночество, когда чувствовали, как рвутся их связи с теми, кого постигает та же участь!
Но Коменский никогда не замыкался в себе. Для него жизнь обретала свой смысл лишь в единении со своими преследуемыми братьями, в общей борьбе за справедливость и достоинство человека. «Затвори за собой дверь» — жест отчаяния. Противореча собственному совету, Коменский рисует затем жизнь «внутренних» христиан, идеальное общество в духе христианского коммунизма, вся сила которого как раз в общности судьбы его членов, в духовном единстве.
«У них создается взаимная приязнь, откровенность и святая дружба — все считают, все признают себя за братьев, несмотря на различные дарования и звания... Ни у кого нет больше, чем у другого, кроме вещей случайных».
Нет, он не приемлет холодного одиночества схимника-мудреца! Душа его рвется к людям. Об их счастье помышляет он. Утолить их боль, помочь в беде, показать дорогу к лучшей жизни — его постоянное стремление, придающее единственный смысл всему существованию.
Мечта Коменского, отталкиваясь от действительности, устремляется в будущее. Сочинение, задуманное как исповедь, одушевленная страстным поиском истины, вырастает в глубокий, проникнутый гуманистическими идеями, морально-философский трактат и беспощадную сатиру на нравы общества, раздираемого социальными противоречиями. Ничего подобного по меткости наблюдения, страстному пафосу в защиту обездоленного человека и разящему обличению социальных уродств в современной Коменскому европейской литературе не было.
Ян Амос заканчивает «Лабиринт мира и рай сердца» 23 декабря 1623 года в хижине на краю леса. Смотря на объемистую рукопись, словно не веря, что труд завершен, пишет на заглавном листе посвящение графу Жеротинскому. Могущественный покровитель Коменского читает «Лабиринт» не отрываясь. Он понимает, что перед ним выдающееся произведение. Он восхищен не только глубиной содержания, его пленяет язык, поэтичный в выражении чувств, меткий в обличениях, красочный в описаниях. Небольшим тиражом граф издает «Лабиринт», но сочинение Коменского быстро распространяется в списках.