Я абсолютно нихрена не понимал, о чем говорит этот маньяк. Мне только что сделали пластику на лице, а он хочет вновь его сломать?
— Ты серьезно хочешь подраться с таким как я? — скорее всего в моих глазах было отчаяние.
— Нет, Кирилл! Я хочу, чтобы ты подрался со мной, а не наоборот.
Смысл его слов ускользал от моего понимания. Что изменится после того, как он превратит мое тело в котлету? Наверное, я пришел не по адресу. А Бьерн оказался лишь еще одним садистом, которому нравится причинять боль другим людям.
— Я пойду, Бьерн, — пытаясь не потерять лица, сказал я. — Извини, что потревожил.
Развернувшись, я поплелся в сторону двери, надеясь, что мне удастся уйти целым и невредимым. Сделав несколько шагов, я услышал шум. Мои ожидания оправдались. Бьерн перепрыгнул через канаты ринга и, обогнав меня в несколько шагов, перегородил путь к отступлению. Встав передо мной, он наклонил голову и хрустнул шеей.
— Ты никуда не пойдешь, Кирилл.
— Я не хочу с тобой драться, — с мольбой сказал я. — Просто дай мне уйти.
— Ты будешь драться со мной либо сейчас, — Бьерн размял широкие плечи, и поднял забинтованные кулаки к подбородку. — Либо мы все сделаем правильно, и это произойдет благородно! В ринге!
По его лицу было видно, что он явно не шутит и настроен очень серьезно. Видимо живым мне все-таки не уйти.
— Переодевайся, Кирилл. Жду тебя в ринге.
Деваться некуда. Под шум крови в ушах я пошел к шкафчику.
Надев шорты, футболку и кеды, я посмотрел на черные перчатки и красные бинты, что выдал мне Бьерн. Я далек от всех видов единоборств точно так же, как Петропавловск-Камчатский от Калининграда. Взяв мои ладони в свои руки, Бьерн обмотал пальцы, казанки и запястья бинтами, после чего помог надеть перчатки. Я всеми силами пытался унять дрожь в руках, но ничего не получалось. А Господина Ларсена мой дикий страх видимо ничуть не смущал. Он методично экипировал свою игрушку для битья, даже не смотря мне в глаза. Наверное, он не хотел, чтобы у меня случился сердечный приступ еще до того, как он нанесет первый удар.
— Готово! — финишировал Бьерн. — Идем в ринг.
Эти пятнадцать шагов казались ничтожно малым расстоянием. Я ощущал себя пленником, которого поднимают по эшафоту. Голова вот-вот слетит с плеч, а я бессилен этому препятствовать.
— Держи! — Бьерн сунул мне в рот капу, и похлопал по плечу. — Это просто бой, друг мой. Ничего больше. Боль! — он указал пальцем мне в лоб. — Это не что иное, как сигнал тела. Боль не убьет тебя. Она предаст тебе силы и заставит сопротивляться. Выживать!