Подростки, хихикая, расселись по местам, и Царева продолжила:
— Ваша классная руководительница задержалась по очень печальному поводу. В Костроме скоропостижно скончались ее родители. И у нее возникли чисто бытовые проблемы. Как только она их решит, она вернется и продолжит осуществлять свою нелегкую миссию по воспитанию вас, редких, по-моему, оболтусов. А пока английский у вас буду вести я.
На эту речь тут же отозвался Худяков:
— Людмил Михална, мы вас страшно любим, хоть вы и завуч! Мы-то без английского как-нибудь обойдемся, а вот обойдется ли школа без вас? Стоит ли тратить ваше драгоценное время на оболтусов вроде нас?
Царева хотела ответить, но тут в кабинет заглянул директор школы Русанов.
— Людмилочка Михайловна, позволите вас прервать? — осведомился он сладким голосом.
— Прошу, Юрий Васильевич! — ответила Царева.
Русанов открыл дверь шире и пропустил вперед Барковского.
— О, новенький! — отозвался Худяков.
Директор согласно кивнул:
— Дамы и господа, представляю вам вашего нового товарища Михаила Барковского, юношу, надеюсь, приятного во всех отношениях. Прошу поскорее ввести его во все дела класса, не обижать, ну и… принять поскорее в нашу школьную семью!
После такой речи должны были послышаться аплодисменты, но послышалась только реплика Суворовой:
— Шведскую.
— А? — отозвался растерянный директор.
Завуч Царева быстрее оценила ситуацию и отреагировала:
— Суворова, не перебивай директора школы и не оперируй понятиями, о которых не имеешь представления.
— Ладно, — отозвалась Суворова. У нее не было желания спорить с этой теткой.
— А я все уже сказал, — сообщил директор. — Поздравляю всех еще раз с новым учебным годом! Привет!
Он подмигнул своей дочери Алине (она сидела рядом с Суворовой) и удалился, прижав руку к сердцу в знак извинения. Алина поморщилась и наклонилась к подруге:
— Папа, блин, в своем репертуаре.
Однако у красавицы Суворовой не было желания обсуждать директора.
— Але, у нас новенький! — напомнила она.
— Да ну, ботан какой-то… — Алина снова сморщилась.
Тем временем новенький нерешительно озирался в поисках места.
— Смелее, Миша! — ободряюще произнесла Царева. — Места в классе есть, выбирай.
Барковский оглядел класс. Одна лишь Ира Шорина, явная замухрышка, смотрела на него без иронии или насмешки. Просто смотрела, и все.
— Можно я с тобой сяду? — спросил новенький.
Ира пожала плечами. Барковский сел рядом с ней. Тут же на этот факт отреагировал Худяков:
— Ну все, отбил у меня нашу принцессу. Пойду убью себя.
И тут Царева показала, что не зря является завучем. Уже без всякой игривости она произнесла: