А потом Инга заметила изменения глаз. Зрение не ухудшилось, скорее наоборот, но в один не очень прекрасный день ее глаза перестали быть человеческими. Сначала в уголках глаз появились фиолетовые разводы. Они постепенно увеличивались, становились все насыщеннее, темнее и, в конце концов, полностью затопили радужку и белок.
В день, когда это случилось, Инга, лежа в медбоксе, услышала такой разговор:
— Она полностью адаптирована, амон адмирал. Только волосы почему-то не изменились, но если желаете…
— Нет, оставь. Мне нравится этот цвет. Он напоминает мне Глаз Ратса — красного карлика в нашей системе. Я даже испытываю ностальгию по дому, глядя на них.
— Как скажете, амон адмирал.
Медик по имени Лертис ушел. Инга судорожно вздохнула, понимая, что осталась один на один со своим мучителем.
Аллард несколько секунд смотрел на нее, потом запустил руку ей в волосы и начал медленно перебирать, пропуская шелковистые пряди между пальцев.
— У тебя очень мягкие волосы, — услышала она его голос. Тон амона звучал задумчиво и отстраненно, будто мыслями он был где-то далеко, за сотни световых лет от этого места. — И длинные. Они похожи на шелк Таан-Ра. Мне нравится ощущать их в руках. Нравится, как они скользят между пальцев, гладкие и прохладные.
Инга задрожала, кусая губы.
Внезапно он резко посмотрел на нее и совсем другим тоном спросил:
— А ты, ливарри, что чувствуешь ты? Тебе нравится, когда я касаюсь тебя?
Это был риторический вопрос. Но тон, которым он был задан, заставил Ингу внутренне сжаться.
— Зачем вы делаете все это со мной? — прошептала девушка, ни на что не надеясь.
И почувствовала, как адмирал погладил ее кончиком пальца по щеке.
— Я бы хотел поступить с тобой иначе, ливарри. Поверь, мне это тоже не приносит особого удовольствия. Но иначе нельзя.
— Почему?
— Твое человеческое тело не приспособлено для жизни со мной. Ты слишком хрупкая. А я не хочу тобой рисковать.
— Но… я же клон… — Инга запнулась. Вот, опять он намекает на какие-то отношения. Она закрыла глаза. — Почему вы изначально не создали меня такой, как вам нужно? Я уже ничего не понимаю…
— Тебе и не нужно, ливарри, — он снова погладил ее. — Я позабочусь о твоей безопасности. Когда мы прибудем на Альфу, к твоим услугам будут лучшие слуги, лучшие учителя. Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
— Вы так заботитесь о своей сексуальной игрушке?
Аллард почувствовал горечь в ее словах и помрачнел. Сказать правду сейчас? Нет, это слишком опасно. Он должен быть уверен в том, что доставит ее на Альфу в целости и сохранности.
— Я забочусь обо всех своих игрушках, — сухо произнес он. — Скоро ты сможешь выйти из адаптационной камеры, но твои передвижения по кораблю будут ограничены ради твоей собственной безопасности.