В первый момент, когда он выступил на нее из полумрака, чуть не шарахнулась.
- Прости, что напугал, - проговорил Отто, подходя ближе.
Руки в карманах, плечи напряжены. Слишком сосредоточенный взгляд. И не понять, за что извиняется, за то, как вел себя на пляже, или что напугал сейчас.
- Ничего, - ответила Маша и поежилась.
- Тебе холодно?
- Нет.
- Но я же вижу, ты дрожишь.
Еще два шага, теперь он снова стоял близко и прожигал ее взглядом светлых глаз. Почти так же близко, как тогда. Невольное движение вырвалось у Маши, захотелось отодвинуться от этого знакомого и незнакомого мужчины.
- Не надо меня бояться, ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, - проговорил он негромко, нахмурился и качнул головой, в глазах блеснул отраженный боковой свет.
Маша невольно отметила, что глаза у него похожи на очень светлые сапфиры, а не на кусочки голубого льда. В его голосе таились обида и горечь, ей стало стало не по себе. Стыдно стало.
- Это вы меня простите, я не должна была так реагировать.
- Это реакция на стресс, - произнес он уже мягче. - Тебе надо расслабиться.
Теперь Отто стоял вплотную и смотрел ей в глаза.
- Да... наверное, - Маша попыталась улыбнуться.
Он тряхнул волосами и придвинулся еще чуть-чуть. Слишком близко. Опасно. До спасительных дверей холла оставалось каких-то метров десять, но здесь они стояли в тени, и этот призрачный полумрак делал из него мужчину. Превращение надежного как сейф в швейцарском банке шефа в таинственного мачо было неожиданно, вызывало недоумение и невольно пугало.
Это... как если ваша любимая бабушка вдруг возьмет и превратится в серого волка. Кстати.
- Как поживает бабушка? - спросила она, незаметно отодвигаясь от мужчины в сторону.
- Хорошо, бабушка хорошо, - улыбнулся он, склонив голову набок.
И медленным ленивым жестом поправил завернувшееся горлышко ее футболки. Маша невольно дернулась и беззвучно ахнула.
***
Сейчас он не мог позволить себе ни единого промаха. Приходилось сдерживать себя стальными тисками. Она и так замерла, настороженная, готовая в любую секунду удрать.
Черт, раньше надо было думать головой и держать себя в руках. Но это оказалось трудно. Он был слишком раздражен, слишком спешил. И... ревновал.
А она заупрямилась.
Она и сейчас упрямилась, встречала его в штыки. Это и придавало остроты всему. И в то же время ранило. Он хотел больше доверия, безграничного доверия. Он его заслуживал!