Что-то близкое сердцу было и в этой октябрьской мгле, и в детской потребности праздника, что-то, бывшее в душе еще до рождения.
Кузнецов окликнул Нэлу, когда она собиралась переходить дорогу, чтобы идти к метро не по раскуроченному тротуару, а по аллее посередине бульвара.
– Подождите нас! – крикнул он. – Мы с Лиззи не успеваем за вашей легкой походкой.
Пришлось ждать, не убегать же.
– Что это вы так скоро ушли? – спросил, подходя к ней, Кузнецов.
– Совсем не скоро, – ответила она. – Мы довольно долго уже сидели.
– И вам надоела компания?
– Почему вы так решили?
– По вашему лицу. Вы плохо умеете скрывать свои мысли.
– Я и не старалась скрыть свои мысли, – пожала плечами Нэла. – К тому же в этом не было необходимости. Они никого не интересовали.
– А вам и обидно!
– Нисколько. Действительно нисколько, – повторила она. – Это не обидно, но грустно.
– Что именно вам грустно?
Кузнецов смотрел с прищуром, как будто ему в самом деле важно было это знать.
– Не мне грустно, – уточнила Нэла. – Грустно, что люди перестали интересоваться кем-либо кроме себя. Как Ионыч.
– При чем тут Ионыч? – Удивление Кузнецова было непритворным. – Это же из школьной программы что-то?
– Ну да, – кивнула она. – С годами Ионыч деградировал, и это выражалось в том, что он переставал интересоваться другими людьми. Эта компания сегодняшняя, эти люди – лучшие, ну пусть условно лучшие, по образованию своему хотя бы, по положению в жизни. И они – не кто-то из них, а они как целое – перестали интересоваться другими.
– Кем – другими?
– Всеми, кто не они. Это очень плохо.
– Для кого плохо?
– Вообще плохо. Для страны.
– Вы это серьезно сейчас сказали?
– Конечно.
– Потрясающе! – воскликнул Кузнецов.
– Что вас так потрясло?
– Да вам-то какое дело до этой страны? – Он смотрел на Нэлу со все возрастающим интересом. – Вы в ней и не живете даже.
– Это неважно, где я живу.
– Очень даже важно. Ну вы меня удивили! – Он покрутил головой. – Красивая, более того, манкая женщина, только не говорите, что вы этого не знаете – и что при этом в голове? Страна, Ионыч какой-то… Вам что, жить больше нечем? – Он обвел широким приглашающим жестом бульвар. – Осень золотая, красота кругом, мужчины на вас оглядываются – живите своей жизнью!
– Послушайте, – наконец рассердилась Нэла, – зачем вы затеяли этот разговор? Чего вы от меня хотите?
– Если я скажу, чего от вас хочу, вы обидитесь, – весело сказал Кузнецов. – Даже, может, по морде мне двинете. И хорошо еще, что у нас тут не Америка, а то и в суд бы на меня подали. Так что говорить я этого не буду. – Он окинул Нэлу странным взглядом и добавил: – А Саблин меня не зря вами завлекал. Вы на самом деле интересная штучка.