От глубоких раздумий его оторвала появившаяся во дворе Леди.
— Великан готовится к отъезду. Ты знаешь, почему?
— Знаю! — Стайл кивнул.
— Мне это не нравится.
Как она узнала о его приготовлениях?
Он сказал, взглянув прямо в глаза Леди:
— Халк — хороший человек. Мне кажется, такие больше в твоем вкусе, чем я. Он достоин многого…
Если она и уловила скрытый смысл его слов, то не подала виду.
— Достойный — это еще не выход из положения. Но… насчет Халка у меня роковое предчувствие.
— Признаюсь, решение досталось нелегко. Я испытываю чувство вины… Может быть, причина в ревности.
— Да, это так, — согласилась она. Теперь он убедился, что она разгадала причину отъезда Халка.
Стайл переменил тему разговора.
— Мне страшно оставлять тебя одну без присмотра Халка, и все же мне нужна Платиновая Флейта. Нейса отправится со мной, на меня может напасть Недруг.
— Ты безопасности ищешь или мести?
По лицу Стайла пробежала гримаса.
— Откуда ты так хорошо меня знаешь?
— Ты очень похож на моего покойного мужа.
— Он никогда не помышлял о мести?
— За себя самого — нет. Только за тех, кем дорожил… — Она сделала паузу, и он заподозрил, что сейчас перед ее мысленным взором предстала кровавая картина битвы с троллями, которые погубили родную деревню ее бывшего мужа. — Без Халка и Нейсы оставаться в Замке опасно, я должна идти с тобой в Пурпурные Горы.
— Но это не менее опасно, Леди!
— С тобой и твоей магией я в меньшей безопасности, чем без тебя? — язвительно спросила Леди. — Что ж, получается, я ошиблась в тебе?
Стайл растерянно глядел на нее.
— Но до этих твоих слов я был уверен, что ты не очень-то охотно переносишь мое присутствие. Ради памяти своего мужа ты называешь меня, как и его, господином, но и только. Мы-то с тобой знаем, что наши отношения не повторяют тех, ваших, прежних. Я не хотел навязывать тебе мое общество дольше, чем того требовала необходимость.
— Но с учетом всего этого может ли Леди сопровождать своего господина?
Стайл пристально вглядывался в нее. Внутренне он протестовал против ее плана, который действительно не нравился ему. Испытывая нервозность и вину перед нею, он сказал:
— Конечно, может.
Леди ехала на светло-голубой кобылке, Хинблу, родившейся той далекой весной от Хинни и Голубого Жеребца. Собственно, масть кобылки — всего лишь отблеск голубой упряжи, но эффект поразительный. Хинни уже давно не было в живых, состарившийся Жеребец доживает отпущенный ему срок.
Стайл сидел верхом на Нейсе. Он не признавал других животных для езды с тех пор, как приручил единорога. Даже самая резвая и умная лошадь не смогла бы так верно служить ему, как Нейса. И дело было не только в послушании животного хозяину, а в большем.