— Я слышал, что вы актер? — спросил он. — Работаете?
— Нет, но у меня есть перспективы на лето.
— Вы сводный брат Риты Олдерсон?
— Точно.
— Она помогает вам?
— Я получаю пособие… тысячу долларов в неделю.
— Как давно вы находитесь в городе? — спросил Бейкон, не обращая внимания на насмешку.
— Около двух месяцев.
— Вы знакомы с Олдерсонами?
— Немного. Один раз обедал у них. Денхем снова беззаботно улыбнулся.
— По моему, я не понравился старушке… недостаточно почтительно кланялся.
— Олл райт, — сказал Бейкон, — никуда не уезжайте. Возможно, завтра мы вас вызовем для дачи показаний.
Он повернулся и, слегка кивнув Мердоку, двинулся к выходу. Спина у него была совершенно прямой, плечи расправлены, шляпа надета строго по центру.
Салли Фишер жила в старом особняке из коричневого камня, недалеко от Хименвей-стрит. Дом, как и многие его соседи, был превращен в многоквартирный дом, но высокое крыльцо не было уничтожено, как и парадный вход, который бывал заперт только в зимнее время.
Их встретил детектив, когда лейтенант первым подошел к ступенькам. Из его слов явствовало, что его прислал сюда Бейкон осмотреть квартиру Тома Брэди. С точки зрения Бейкона, результаты были нулевыми.
— Там нет ни оружия, — докладывал детектив, — никаких отчетов и бумаг. В камине есть только зола, вот и все. Вот ключ, который я взял у управляющего на тот случай, если вы надумаете сами заглянуть туда.
Бейкон сказал «олл райт» и отпустил детектива. Они вошли в дом и стали подниматься по лестнице. Проходя мимо знакомой квартиры на втором этаже, в которой Мердок часто бывал и где проводил долгие часы за кружкой пива, ведя с Томом Брэди бесконечные беседы на самые различные темы, Мердок снова почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце, а к горлу подступил комок.
Только после того, как они поднялись на последний этаж и Салли Фишер отворила им дверь, Мердоку удалось справиться с собой и прогнать горькие воспоминания.
Салли присела на кушетку, стоящую напротив двери. Маленькая, но приятно округлая девушка с глазами газели и коротко подстриженными каштановыми волосами. У нее был чуть вздернутый носик и ротик с пухлыми губками, которые часто раздвигались в ослепительной улыбке, и именно потому, что она часто улыбалась, Мердок был потрясен ее видом: покрасневшие от слез припухшие веки, дрожащие губы и бледные щеки.
— Эх, — сказал он глухо. Подошел к кушетке, сел рядом с девушкой и похлопал ее по руке. — Сейчас все в порядке?
— Я горюю не из-за этого, — сказала она потерянно, — а из-за того… мистера Брэди.
— Да-а…