А могла остаться и испытать вкус поцелуя этих чувственных губ.
С Луиджи Софи боялась целоваться, что уж говорить о сексе.
Но сейчас все было по-другому.
Когда она ушла из дому в двадцать три года, ее считали позором семьи за то, что она совершила. Сейчас ей было двадцать четыре, и она не видела ничего позорного в том, чтобы находиться в спальне синьора Конти.
Происходящее превосходило все ее мечты и было намного лучше той реальности, от которой она убегала.
– Иди сюда, – со стоном выдохнул Бастиано и, взяв ее за затылок, прильнул к ее губам.
Софи обычно избегала такой близости, но сейчас она жаждала ее.
Его губы оказались мягкими, а однодневная щетина совсем не царапала ее кожу, наоборот, она возбуждала еще сильнее.
И Софи вместо того, чтобы сопротивляться, приоткрыла губы.
Его язык проник в ее рот, переплетаясь с ее языком. Они наслаждались вкусом этого поцелуя, воспламеняя друг друга все сильнее и сильнее. Бастиано поглаживал грудь Софи через ткань ее платья. Его палец дразнил ее набухшие соски, и она сгорала от желания оказаться в постели.
Его постели.
Она отстранилась, зная, что даже сейчас может уйти, обменявшись с ним всего лишь поцелуем.
– Ты острая на вкус, – заметил Бастиано.
– А ты сладкий.
– Но на самом деле я не такой, – предупредил он.
– А я на работе, – бросила Софи, понимая, что у нее возникнут большие проблемы, если кто-нибудь узнает, чем она тут занимается.
– Ты закончила смену час назад, – напомнил Бастиано, и Софи услышала, как он нажал кнопку, и снаружи на двери высветился сигнал «Не беспокоить».
– Но я в униформе…
– Ничего страшного.
Кажется, он посчитал ее опытной в подобного рода делах.
Возможно, пора сказать ему правду, чтобы он знал, что это ее утро самое необычное из всех.
Но тогда Бастиано может передумать, чего ей очень не хотелось.
Он потянул ее за руку и усадил к себе на живот. Расстегнув пуговицы униформы Софи, он увидел старенький бюстгальтер, ткань которого была такой тонкой, что набухшие соски почти разрывали ее. Бастиано обхватил ладонями грудь девушки и сжал ее. Ему хотелось, чтобы Софи стянула свое платье, сняла бюстгальтер и наклонила голову, а она блаженно зажмурилась, пока он ласкал ее грудь.
– Распусти волосы, – попросил Бастиано.
Он хотел, чтобы между ними был занавес, когда она возьмет его плоть в рот. Бастиано подвинул Софи себе на бедра, и вместе с ней с него съехала простыня.
Она впервые в жизни увидела мужскую возбужденную плоть и взяла ее в свои руки.
– Софи, – попытался привлечь ее внимание Бастиано, потому что он хотел, чтобы она ласкала его не своими робкими пальчиками.