— Странный он парень, этот Джеффри. Пока он здесь, я вроде как чувствую, что всё хорошо, хоть и не знаю, что хорошо-то. Просто такое общее «хорошо» висит в воздухе. И мне ужасно жаль, что он уходит.
— Да, дорогая, — кивнул господин Милый. — Я просил его остаться, правда просил, но он сказал, ему нужно в Ланкр.
— Это же там, где ведьмы живут. — Госпожа Милая брезгливо поморщилась.
— Что ж, — сказал господин Милый, — это там, куда ему приспичило попасть. — Он помолчал и добавил: — Парень говорит, туда его ветер дует.
По мнению Тиффани, которая возвращалась на метле с Родной фермы, ветра в Ланкре и вокруг него было слишком много. Он был сильный и дул ей навстречу. Зато хотя бы без дождя обошлось. Вот вчера лило нещадно — казалось, стоило одной туче обрушить на землю ливень, как подтянулись все её подружки и присоединились к веселью.
Поначалу Тиффани гордилась, что у неё теперь два удела, хоть и приходилось каждые несколько дней летать туда и обратно. Но метла — не слишком-то быстрое средство передвижения. И не слишком-то тёплое[23]. Хорошо ещё, дома Тиффани могла не заботиться о еде, положившись на маму, но и там у неё почти не оставалось времени отдохнуть, а за те несколько дней, что она была в Ланкре, на Меловых холмах успевали накопиться работа и недовольство. Не то чтобы люди жаловались — всё-таки Тиффани была ведьмой, а в Ланкре жило больше народу, чем на холмах, но лёгкое напряжение понемногу начинало сказываться. Пошли шепотки. И Тиффани с ужасом подозревала, что некоторые шепотки исходят от ведьм, которые обнаружили перед своим домом очередь из людей, заставших дом матушки Ветровоск пустым.
Что в одном уделе, что в другом, забот Тиффани основательно добавляли пожилые вдовцы — старики, пережившие своих жён. Большинство из них не умели готовить. Случалось, какая-нибудь соседка бралась носить одинокому старику обеды, но ведьминское чутьё подсказывало Тиффани, так удачно всё складывалось, только если соседка была немолодая вдовушка, а у старика был хороший дом и водились какие-никакие деньжата.
Работы у Тиффани всегда хватало — взять хотя бы ногти на ногах. У одного чудесного дедушки из Ланкра они были такие крепкие, что обрезки, отскочив, вполне могли зашибить насмерть. Тиффани пришлось попросить Джейсона Ягга, местного кузнеца, сделать ей особо прочные кусачки специально для этих ногтей. Она всегда зажмуривалась и не открывала глаз, пока не слышала, что обрезок ударился в потолок. Но старик звал её милой барышней и норовил заплатить. Да и Фигли, как ей теперь было известно, нашли обрезкам отличное применение.