— Я понимаю, о чём ты, — сказал Джим Вонючка. — Вы все знаете, я по-прежнему хороший плотник, в гильдии меня уважают. Но моя Милли всякий раз волнуется, стоит мне только за инструмент взяться. И вот чесслово: когда она на меня смотрит, я работать не могу — руки дрожат.
— Хотите, они перестанут дрожать? — предложил Джеффри, хотя отлично видел, как Джим поднёс ко рту свою кружку с пивом и рука у него была тверда, как скала. — Вы, господа, навели меня на одну мысль. — Он помолчал, гадая, станут ли они его слушать. — Мой дядя с материнской стороны был из Убервальда, и звали его Геймлих Зарайхаузен, потому что он был первым, кто додумался обзавестись сараем.
— У меня тоже есть сарай, и что? — не понял Джим Вонючка.
— Не обижайтесь, но вам только кажется, будто он у вас есть, — покачал головой Джеффри. — Сарай обычно используют как курятник или коровник, или коз там держат. Ещё бывают каретные сараи, я слышал, в Щеботане их называют «гаражи». А я говорю о мужских сараях. Мне кажется, такие сараи — как раз то, что вам нужно. Сараи для мужчин — гаражи.
Вот тут старики оживились. Особенно когда Джеффри крикнул:
— Ещё по кружке всем! Выпьем за гаражи!
Женщины в деревнях тоже полюбили Джеффри всей душой. Вот ведь диво дивное! Возможно, их очаровали его вежливость, добродушная улыбка и готовность всегда остановиться и поговорить.
— Господин Джеффри — такой спокойный юноша. Что бы ни случилось, по стенам бегать не станет, не из таковских он. И говорит так хорошо! Сразу видно — учёный человек! — поделилась однажды с Тиффани старая Бетси Попрыжкер.
— А этот его козлик! — подхватила госпожа Свистни, скрестив полные руки на ещё более полной груди. — На вид норовистая скотинка, а за Джеффри ходит кротко, как ягнёнок!
— Вот бы он моего Джо так приручил! — хихикнула Бетси, и они с госпожой Свистни пошли дальше по улице, тихонько пересмеиваясь.
А Тиффани, глядя им вслед, задумалась, как это её мальчик на побегушках умудрился стать здесь своим. А потом вспомнила, что встречала таких людей и раньше: они всегда всех знают, никогда не вступают в распри и могут остановить драку. Надо будет, решила она, взять его с собой, когда настанет время обходить дома, и присмотреться.
Так что на следующий день Джеффри отправился с ней, пристроившись на метле позади. Пока Тиффани с трудом управляла перегруженным помелом среди высоких гор, лицо юноши светилось от счастья. И когда он, такой сияющий и жизнерадостный, входил в дом, в доме тоже всё начинало сиять и искриться. Джеффри веселил людей, пел песни, и каким-то образом благодаря ему всё становилось… чуть лучше. Младенцы переставали плакать и принимались гулить, взрослые бросали препираться, матери успокаивались и выслушивали его советы.