– Да, это моё! Вот же ловок чертёнок, чисто срезал! – удивился офицер и открыв бумажник, хотел было протянуть уряднику сотенную, как вдруг увидел у него на груди Георгиевский крест, а на боку не саблю, а японскую катану. Мгновенно сообразив, что подобное выражение благодарности будет оскорбительным для казака, офицер козырнул и представился:
– Корнет Романов!
– Урядник Плаксин! – козырнул в ответ казак.
– А как вас по батюшке величать?
– Валерий Сергеевич я.
– Ну а меня можете называть Андрей Владимирович! Вот что, Валерий Сергеевич. А не зайти ли нам в ближайший трактир и не обмыть ли моё вновь обретённое имущество? Ведь как ни крути, а проставиться я обязан!
– Ну что же, это дело доброе! Я подобных перспектив, никогда не супротив!
Когда мы уселись за стол и половой принял заказ, я спросил у урядника:
– А за что же у Вас крест, Валерий Сергеевич?
– Да в Манчжурии дело было, Когда японцев с китайцами замиряли!
– А катана откуда? Вроде бы носить японское оружие не по уставу!
– Да оттуда же. Говорю же, дело было!
– А что за дело то? Расскажите, пожалуйста. Только давайте сначала по первой махнём за случайное знакомство!
Урядник одним глотком осушил лафитник, но закусывать не стал – держал марку.
– Да особо-то и рассказывать нечего. Мы вшестером сопровождали наместника на конной прогулке. Вдруг, как черт из табакерки на нас выскочили дюжина косорылых. Ну, двое казаков остались наместника заслонить, а мы вчетвером стали с ними рубиться. Ну и порубали их в капусту.
– А катана значит оттуда же? – спросил я.
– Оттуда же. Офицерик ихний уж дюже ловко с ней управлялся – я еле успевал увёртываться и отмахиваться.
– Так неужто Вы смогли выбить катану у самурая?
– Зачем выбивать то? Отсёк вместе с рукой по локоть – всего-то и делов. Он-то другой рукой за наган схватился, вот тут я его и насовсем положил.
– А что наместник?
– Наместник подъехал и говорит: «Что жизнь мне спали – спаси Бог, братци! Жалую каждому по Георгию, а тебе Плаксин ещё и чин хорунжего». Ну мы все хором в ответ: – «Рады стараться!» А я в руках ту катану держу – чудная сабелька и острее бритвы. А Наместник увидел это и говорит: – «Что с боем взято, то свято! Носи, хорунжий, эту катану в память обо мне и сегодняшней стычке?» Вот так я и стал Георгиевским кавалером, да ещё и с японской саблей!
За беседой первый графинчик-то опустел, так мы и другой заказали.
– А как же Вы, Валерий Сергеевич, будучи хорунжим, звание-то офицерское, снова в урядниках оказались на уровне сержанта? Или проштрафился?
– Да был грешок – и грех и смех, да и только!