— Я сама боюсь…
— Вы, пожалуйста, не любите… Привыкайте и молчите изо всех сил. Если б он был постарше — другое дело…
Он проводил меня до дома, я предложила зайти, но он пообещал в другой раз.
— Вы запомните, что я вам говорил, — сказал он на прощанье. — А то, знаете, у меня самого жизнь так сложилась. Искал недоступности и гордости, а мне подсунули вместо этого равнодушие, и ничего — до сих пор ломаю. Менять жизнь нет времени.
…Господи, как Юлькин отец хотел, чтоб я поверила в себя, как уважительно он со мной разговаривал, как серьезно!
Но я почему-то только еще больше испугалась.
Я будто бы летела с крутой горы, боялась упасть, но именно поэтому падала, падала заранее — это всегда бывает с неопытными лыжниками.
И самое страшное то, что помочь мне никто не мог, беда была внутри меня. Я не могла заставить себя поверить, что достойна Юльки. Пыталась рассуждать логически: я не дура, я тоже кое-чему его научила, я не хуже других внешне (Клара красивая, но кто ее любит?), я не вредная, не злая, не завистливая, у меня еще все впереди.
А он-то что? До меня его никто не любил, даже эта чертова Галя из их класса его не любила (Галю мне как-то показала на улице Наташка), подумаешь, Галя! Она ничуть не красивее меня. И вообще — он обычный уличный мальчишка, из которого я — я! — сделала то, что он теперь есть, — взрослого мужчину. Мне всего-навсего следует забыть, какая я остроумная, и поменьше острить на свои счет. Мне следует забыть, что я девочка, которой до сих пор покупают платья на вырост. Да какой же я ребенок, если я уже женщина! Ведь это все не шутки, у меня в конце концов может появиться уже и свой ребенок! Джульетте-то было пятнадцать, если даже не четырнадцать. А я здоровая тетя — до каких пор играть в бирюльки! У меня будет свой дом, свой муж…
О, кто даст мне силу поверить в себя, подняться над собой и своим дурацким детством! Как это надо? Почему никто не учил меня этому?
…— Девочки, завтра праздник, — говорила наша милая директриса, — многие из вас, может быть, будут встречать его не дома, а в компании. И там, может быть, будут мальчики. И не дай бог — забьется у вас сердчишко. Остановите подругу! Не пускайте! Скажите ей задушевно, по-дружески: Галя, или там Валя, не ходи туда, пойдем лучше к нам — телевизор посмотрим, мама пирогов напекла. А если и случится что — придите ко мне!
Потом, по моему подстрекательству, весь наш класс по очереди ходил к ней в кабинет…
— Забилось, Марта Генриховна!
Вот и все, что мы знали про мальчиков.
А дома?
— Маша, ты умная, учись. Ни на кого, кроме себя, не рассчитывай — учись. Будь скромной.