– Черт возьми, что вы делаете во дворе в такую погоду? – спросил Рак.
Будь он джентльменом, он бы, пожалуй, бросился к ней, снял с себя плащ, накинул его на нее и проводил ее в дом. У Рака мелькнула такая мысль, но он остался стоять на месте, чувствуя, что дождь сейчас промочит его так же, как и Еву.
– Я пыталась найти кухню, – объяснила она. – Но, боюсь, теперь я уже не могу понять, какая из дверей ведет в мою комнату. Они все заперты.
Рак заколебался; ему казалось маловероятным, что мисс Миллер и впрямь так быстро потеряла ориентировку, но дождь не ослабевал, а она промокла до нитки.
– Залезайте в машину, – предложил он.
Они оба укрылись в салоне «остина». Ева закрыла дверь и с облегчением откинула голову назад. Рак швырнул свою шляпу на заднее сиденье. Похлопав по своему плащу, он достал из внутреннего кармана листок бумаги, чтобы убедиться, что тот не пострадал. К счастью, формула Шнайдера не расплылась от воды. Рак не до конца доверял охранникам и подозревал, что они могут заинтересоваться этой бумагой, а сейфа в его комнате не было. В конце концов он решил, что надежнее всего будет хранить формулу при себе.
Увидев, что девушка за ним наблюдает, он торопливо сунул бумагу обратно в карман.
Пока Рак объезжал постройки фермы, ему пришло в голову, что скорее всего она все-таки знает, как попасть в свою комнату, – как-никак находится здесь уже три дня и три ночи. Или же в самом деле утратила ориентировку из-за дождя и темноты?
– Дверь, ведущая в вашу комнату, здесь. – Полковник остановил машину. – Она заперта, но Фицджеральд вас впустит. Просто постучите и позовите его.
Ева дала понять, что ей все ясно, однако так и не сдвинулась с места. Берти повернулся и посмотрел на нее. Она не сводила с него глаз.
– Куда вы собираетесь поехать, полковник Рак?
Даже теперь, насквозь промокшая, она была прекрасна. Но он попытался выбросить эту мысль из головы.
– В ближайший город. В теплый паб, если удастся его отыскать. Куда угодно, лишь бы подальше от этой мерзкой фермы.
– Чудесная мысль. Хотя, думаю, мне показалось бы чудесным любое другое место, лишь бы не оставаться здесь.
– Бывают места и похуже.
– Может, мне не по себе оттого, что тут находится Шнайдер? – Ева улыбнулась чудесной лучезарной улыбкой, при этом улыбались не только ее губы, но и глаза.
Рак по опыту знал, что если кто-то что-то делает, то у него есть на это причина. Особенно если речь идет об улыбках. Он опять повернулся к девушке лицом и опять невольно напрягся. Она по-прежнему не сводила с него своих больших зеленых глаз.