Пойдём, шепнула Нивена, уводя меня. А я почувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы этот разговор Эйлинода с женой, которая и не жива, и не мертва, пронял меня до печёнок.
Мы насыпали зерна курам и гусям прямо в клетки, и поставили им туда миски с водой. Конечно, им там очень тесно и неудобно, но большего мы сегодня сделать для них не могли. Нивена пообещала завтра перенести их в птичник, только его нужно приготовить. А ещё она обещала показать мне выход из пещеры на улицу. Не тот, через который мы прилетели, а другой, с лестницей. Я прикинула, сколько же мне придётся пройти ступенек, вздохнула, но возражать не стала не обязательно ходить этим путём, но знать его необходимо.
Когда мы вновь вернулись «в дом», Нивена уселась на странную мягкую лавку, которую они называли диваном, и, похлопав по нему, предложила мне сесть рядом.
Спрашивай. У тебя ведь много вопросов?
Что случилось? Что у вас произошло?
Что произошло? Кое-кто решил поиграть в бога и сгубил почти весь клан, вот что у нас случилось, Нивена устало вздохнула и откинулась на спинку дивана. Чтобы тебе стало понятно, я расскажу кое-что о нас. Но ты должна поклясться, что никогда и никому не расскажешь то, что сейчас узнаешь.
Клянусь, кивнула я.
Не так, Нивена протянула мне ладонь, на которой плясало небольшое пламя. Держи свою ладонь над огнём. Не бойся, он не обожжёт. И повторяй за мной: клянусь своей жизнью, что никогда никому не расскажу то, что узнаю о драконах.
Клянусь своей жизнью, что никогда никому не расскажу то, что узнаю о драконах.
Ни под пытками, ни по глупости, ни под воздействием алкоголя.
Чего?
По пьяни.
А-а Ни под пытками, ни по глупости, ни по пьяни.
А если нарушу клятву, то в ту же секунду сгорю на месте.
А если нарушу клятву, то в ту же секунду сгорю на месте, старательно повторила я. И как только прозвучало последнее слово, маленький огонёк вдруг вырос и охватил мою ладонь. Но больно не было, я даже дёрнуться не успела, как огонь снова стал маленьким, а потом исчез в сжавшемся кулачке девочки.
Огонь принял твою клятву. Если ты её нарушишь, он тебя найдёт.
Не нарушу! что-то мне жутковато стало. Я и не собиралась никому ничего рассказывать, да и пока я здесь рассказывать-то и некому, но всё равно, страшно, вдруг и правда кто-нибудь пытать станет? Уж лучше здесь насовсем остаться.
Итак, слушай. Мы, драконы, живём очень долго. Около тысячи лет, примерно.
А это сколько? такое число я не знала.
Ты умеешь считать, Аэтель?
Да. До ста!
Это хорошо. Тысяча это десять раз по сто.
Ничего себе! теперь я по-настоящему впечатлилась. У нас и ста-то никто не живёт, а тут целая тысяча! Это же сто, плюс сто, и ещё я загнула все пальцы и поняла, что даже не могу себе представить, насколько это долго.