— Как, как ты можешь? — она вытирала кухонным полотенцем слёзы. — Ты эгоист! Тебе это надо, это не надо! А меня спросил? Что мне надо, и что не надо!
— Я эгоист? Это я выбросил без спросу твои вещи? Это я притащил к тебе домой свои джинсы и носки, и аккуратно сложил в шкафу, даже не уведомив тебя о сём факте?! Попробуй понять: я не хочу менять свой образ жизни, свои привычки, своих друзей. Я не готов обзаводиться детьми, во-первых… Да какая разница почему? Не хочу и всё! Если тебя устраивает такая постановка вопроса — оставайся. Если нет: могу вызвать такси!
— Вот, вот и первая семейная ссора, — она умудрилась улыбнуться сквозь слёзы. Мне стало нестерпимо муторно. Но в следующую секунду я вдруг отчетливо понял, что вот так, не понимая друг друга, ругаясь днём и мирясь ночью, мы будем жить всю жизнь! А в старости, когда ночи нас мирить перестанут… мы побежим друг от друга сломя голову.
— Знаешь, ты просто не умеешь любить никого, кроме своей бессловесной науки!
— Ира, ты сдала свою квартиру? Ты же арендовала не плохую однушку?
Она помотала головой:
— Нет, у меня до конца месяца оплачено. Да и посуда, зимние вещи там.
— Я помогу тебе перевезти твой гардероб назад.
— Спасибо. — Она зло размазывала слёзы вперемешку с тушью. А я мечтал только об одном: «Скорее бы всё это кончилось!» И пусть я гад, эгоист, паразит, буду вечно есть магазинные пельмени, но каждый вечер буду возвращаться к себе домой, а не в гости к недовольной мной соседке. Причем соседка эта будет жить в моей квартире!
Я посадил Ириску в такси, заплатил водителю денежку, попросил помочь донести девушке чемодан до её квартиры, и помахал рукой вслед. Нет, не из вредности, сам не знаю зачем. Думаю, она не видела. И пошёл в павильон за шампанским.
— После десяти не продаём, — отвернулась молодая продавщица.
— От меня только что ушла девушка, — вздохнул я.
— Тогда уж коньяк или водку… а то шампанское!
— Хм… король умер! Да здравствует король! И банку консервов, пожалуйста.
— Чек не пробью, нарушаю… вот из-за вас!
Проснулся утром от телефонного звонка. От шампанского голова раскалывалась на части.
— Алло?
— Ваня? Разбудил?
— Андреич, ты что ли? И чего шёпотом?
— Так спите, наверное. Рано ещё очень.
— Спал. Теперь проснулся. Да и телефон шёпотом не звонит!
— Так на вибрации, поди, — и хихикнул, несказанно удивив меня. — Ты что, один?
— Ну да. Андреич, что стряслось?
Пить хотелось жутко.
— Ты не поверишь, Людмила стоит у зеркала, — и плохо разборчивым шёпотом: — ноги трясутся, подкашиваются — и Андреич опять захихикал.
— Чего ж смешного?