Нет — не мечта, не призрак она, эта жизнь, чудесная и таинственная, и не сказка она, недосказанная и бессистемная, но драма, полная движения и силы, эпопея, величественная и стройная, эпопея индийская, разрешающаяся на тысячи эпизодов, из которых каждый есть особенная поэма и которые все связаны единством начала и образуют собою одну великую поэму, чем дальше идущую, тем шире и могущественнее развивающуюся, тем чудеснее и заманчивее блистающую таинственным и немерцающим светом своего содержания, один раз начинающаяся и никогда, никогда не оканчивающаяся...»
В статье мы находим также интересные суждения об искусстве, о его роли в жизни человека. Критик, в частности, отвергает умозрительное, чистое искусство, порицает поэзию, связанную с ползучим эмпиризмом.
По его глубокому убеждению, подлинное произведение искусства, «возвышая душу человека, делает его благороднее». Подлинная поэзия не должна быть предметом сибаритской «забавы», «невинным препровождением времени, вроде карточной игры или танцев». Он порицает оторванное от жизни эмпирическое искусство и отстаивает поэзию жизненной правды. «Но нет и тогда, — пишет критик, — когда опровергнут мои основные понятия о поэзии, я не соглашусь с моими противниками: только тогда для меня уже не будет поэзии, поэзия превратится в ремесло, в забаву, в невинное препровождение времени, вроде карточной игры или танцев. В противном же случае, пусть какой-нибудь рутинер вырывает мою мысль, лукаво умалчивая о предыдущем, из которого она выведена, и последующем, которым она оправдывается; пускай какой-нибудь «журнальный работник» ругает меня своим же именем, попрекает своим же ремеслом: какое мне до этого дело? — Недобросовестное искажение чужой мысли обнаруживает бессилие нападающего, и его брань есть сознание этого бессилия».
Изучение найденной рукописи дает основание сделать вывод о том, что из сорока с лишним чудом уцелевших страниц труда Белинского опубликовано лишь несколько страниц, да и то подвергшихся основательной правке редактора. Быть может, со временем удастся разрешить загадку, связанную с судьбой других его рукописей. Наша же находка — самая первая крупная философская работа великого русского критика.
АВТОГРАФЫ СТИХОТВОРЕНИЙ Т. Г. ШЕВЧЕНКО
Я держу в руке пять листов небольшого формата. Стихи, записанные рукой Тараса Григорьевича Шевченко на украинском языке. Стихотворение «Когда бы ты, Богдан наш пьяный...» набросано карандашом. Этот черновой автограф датируется 18 августа 1859 года.
Уникальные автографы Т. Шевченко, не известные ранее исследователям, мне удалось обнаружить в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР. Они находились в коллекции литературоведа, сотрудника Всесоюзного пушкинского комитета П. А. Попова, умершего в 1943 году. Его архив поступил в ЦГАЛИ 30 лет спустя. В нем-то и ждали своего часа рукописи стихов «Подражание Иезекиилю. Глава 19» («Восплачь, пророче, сыне божий...»), «Осии. Глава 14.