Он жизни ветвь бессмертно-молодую
Вплетает в наш безжизненный венец...
К сожалению, автографы целого ряда стихотворений и статей Веневитинова до нас не дошли. Так, например, в письме к В. С. Шевыреву от 28 января 1827 года Веневитинов уведомляет его об отправке в журнал «Московский вестник» нескольких переводов и стихотворений («Три участи» и «Элегия»). Однако все переводные статьи, о которых идет речь в письме, до сих пор нам были неизвестны. Не были опубликованы в журнале «Московский вестник» и стихотворения.
Теперь же, спустя почти 160 лет после смерти Веневитинова, одна статья (весьма значительная по своему глубокому философскому содержанию) — «Об эстетическом образовании. Из Вагнера» — вышла из небытия.
Значительный интерес представляет рукопись глав незавершенного романа «Владимир Паренский». Это один из самых ранних вариантов романа, задуманного в первые годы после событий 14 декабря 1825 года.
Веневитинов работал над романом с 1826 по 1827 год. Владимир Паренский — одинокая незаурядная личность, сын одного из знатных польских панов, испытывает живой интерес к науке, страсть к познанию. Десять лет он пробыл в Германии, где познакомился с Гете. Богато одаренная натура, человек, увлекающийся поэзией, он тем не менее внутренне надломлен и опустошен, полон безверия, скептицизма и мучительных противоречий.
В замысле романа нашли отражение философские искания Веневитинова и тот идейный кризис, который переживал сам автор и близкий ему круг дворянской молодежи после разгрома восстания декабристов. В романе нашел воплощение конфликт между мыслящей одинокой личностью и обществом.
Как это начиналось...
Это случилось более тридцати лет назад. Я работал над книгой о великом русском писателе-сатирике М. Е. Салтыкове-Щедрине. В Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР просматривал карточки каталога на букву «с», листал описи фондов Салтыкова, Белинского, Некрасова... Среди карточек на «с» попалась одна очень загадочная: на ней надпись — Станк... Мелькнула догадка: видимо, это Н. В. Станкевич.
Через два дня в читальном зале архива мне выдали потускневшую от времени большую синюю папку. Затаив дыхание, листаю письма в редакцию какого-то журнала некоего Станк...
Станк... сообщает в редакцию журнала о работе над своими морскими рассказами и повестями, о новых творческих планах, делает ряд уточнений в текстах своих произведений, просит редактора внести в корректуры необходимые исправления и дополнения.
Я понял, что первоначальное предположение неправильно. Ведь Николай Станкевич не писал морских рассказов. Он автор философских статей, глава философского кружка, игравшего в свое время значительную роль в духовной жизни России, незаурядный поэт.