Хикс повернулся, чтобы лучше слышать металлическое бульканье.
– Похоже на трансмиссию. Может, вышла из строя пара компонентов. У тебя металл размалывается. Но вообще, я удивлен, что эта крошка не оставила днище где-нибудь на уровне «B». Хорошо они строят эти штуки.
– Недостаточно хорошо, – донесся до них голос Бёрка откуда-то из пассажирского отсека.
– Никто не ждал, что придется столкнуться с такими существами. Когда-либо. – Хикс нагнулся к консоли и повернул внешние камеры. Снаружи БТР выглядел жутко – его корпус дымился, израненный кислотой. Предполагалось, что он должен быть неуязвим. А теперь превратился в хлам.
Рипли развернула кресло, бросила взгляд на еще одно пустое рядом с собой, потом всмотрелась в проход, шедший через весь БТР.
– Тритончик. Где Тритончик?
Кто-то потянул ее за штанину. Не сильно – чтобы она не подпрыгнула. Тритончик вжалась в крошечное пространство между сиденьем водителя и переборкой. Она дрожала от ужаса, но была настороже. На этот раз никакой кататонии, никакого ухода от реальности. Рипли понимала, что для этого не было причин. Без сомнения, девочка видела вещи куда хуже, когда чужие наводнили колонию. А когда солдаты вошли в нишу с коконами, она же не смотрела на мониторы в командном отсеке? А если смотрела, то видела ли лицо женщины, которая в агонии шептала Дитрих? Что если эта женщина была…
Но нет, такого не могло быть. Если бы это оказалась мать Тритончика, девочка бы уже впала в кататонию. Исчезла бы, сбежала, стала бы недосягаемой – возможно навсегда.
– Ты в порядке? – иногда необходимо задавать бессмысленные вопросы.
К тому же, Рипли хотела – ей было нужно – услышать ответ ребенка. Тритончик подняла вверх большой палец – она все еще прибегала к выборочному молчанию в качестве защитного механизма. Рипли не стала настаивать, чтобы девочка заговорила. То, что она умела сидеть тихо, пока вокруг всех убивают, сохранило ей жизнь.
– Мне нужно проверить, как там остальные, – обратилась Рипли к поднятому к ней личику. – С тобой все будет хорошо?
На этот раз ответом ей стал кивок в сопровождении робкой улыбки, отчего Рипли пришлось тяжело сглотнуть. Она попыталась скрыть то, что чувствовала, потому что сейчас было не время и не место расклеиваться. Этим можно будет заняться, когда они окажутся в безопасности на борту «Сулако».
– Отлично. Я скоро вернусь. Если тебе надоест там внизу, ты можешь прийти к нам, ладно?
Улыбка стала шире, за ней последовал более энергичный кивок, но сама девочка так и осталась, где была. Своим инстинктам она все еще доверяла больше, чем любому взрослому. Но Рипли не почувствовала себя уязвленной. Она отстегнула ремни и направилась в проход.