Сбоку стоял Хадсон, изучавший свою руку. Тот факт, что у него все еще была рука, говорил о том, что его только слегка обрызгало кислотой. В уме он снова и снова переживал последние двадцать минут своей жизни, секунду за секундой, и не верил в то, что видел. Рипли слышала, как он бормочет себе под нос:
– Не верю. Этого не было. Этого же не было.
Бёрк хотел взглянуть на поврежденную руку компьютерщика – больше из любопытства, чем из сострадания, – но Хадсон отдернулся:
– Я в норме. Отвали.
Бёрк сжал губы – ему хотелось посмотреть, но не хотелось давить.
– Лучше, чтобы кто-то осмотрел. Кто знает, какие могут быть побочные эффекты. Может, оно ядовитое.
– Да? А если так, я полагаю, ты тут же проверишь наши запасы и за пару минут найдешь мне противоядие, верно? Дитрих наш медик, – Хадсон сглотнул, и его гнев испарился. – Была нашим медиком. Жуки вонючие.
Хикс склонился над неподвижным Горманом и проверял его пульс. Рипли подошла к ним.
– И как? – натянуто спросила она.
– Сердце бьется медленно, но ровно. То же самое с дыханием и со всеми прочими жизненными показателями: все замедлилось, но стабильно. Он жив. Если бы я не знал точно, то сказал бы, что он спит. Но это не сон. Думаю, он парализован.
Васкес отпихнула их обоих в стороны и схватила бессознательного лейтенанта за грудки. Она была слишком взбешена, чтобы плакать.
– Он – труп, вот кто он! – одной рукой она подтянула верхнюю часть тела Гормана к себе, а вторую отвела назад, сжав в кулак, и вопя ему в лицо. – Проснись, пендехо[10]! Проснись! Я убью тебя, говнюк ты никчемный!
Хикс всей своей массой вклинился между ней и парализованным лейтенантом. Заговорил он тем же мягким голосом, хотя теперь в нем слышался и металл:
– Достаточно. Хватит. Отойди от него – сейчас же, – он твердо смотрел в лицо оператора смарта.
Их взгляды встретились. Васкес по-прежнему держала Гормана, приподняв над полом, но сквозь ее ярость пробилось нечто более фундаментальное. Морские пехотинцы – а она была морским пехотинцем – жили по уставу. И здесь все было просто. Эйпона не стало, а значит, старшим стал Хикс.
– Не стоит того, чтобы сбивать о него костяшки, – наконец-то пробурчала она, выпуская рубашку лейтенанта. Его голова ударилась об пол, а Васкес отступила в сторону, все еще ругаясь под нос. Рипли не сомневалась, что если бы Хикс не вмешался, то оператор смарта превратила бы бессознательного Гормана в кровавое месиво.
Когда Васкес отошла, Рипли склонилась над парализованным офицером и расстегнула на нем рубашку. Место прокола на плече было фиолетовым, оттуда не вытекло и капли крови, а сама крошечная ранка уже закрылась.