Идти пришлось далеко. Пока он добирался, стрельба стихла. На Старом Базаре несколько городовых окружили околоточного надзирателя и что-то разглядывали. Сыщик приблизился и сказал начальственным тоном:
– Я коллежский советник Лыков из Департамента полиции. Что случилось?
Околоточный посмотрел на незнакомца, задержался взглядом на синяке под левым глазом и ответил:
– А предъявите документик, господин хороший.
Питерец протянул ему свой полицейский билет. Околоточный прочитал, вернул билет и стал во фрунт:
– Заведывающий конными городовыми и ночной стражей губернский секретарь Филимонов.
– Здравствуйте. Так что произошло?
– Стычка, ваше высокоблагородие. Вот, поглядите: это я еще легко отделался.
Полицейский показал свою фуражку. Тулья на ней была оторвана, околыш почернел от порохового нагара.
– Ну и дела… – удивился сыщик. – В упор стреляли?
– Так точно. Вторая пуля под погоном пролетела, вон нитки торчат. Как только не уложил, дурак?
И Филимонов рассказал дикую историю. Он делал обход ночным сторожам. У дома номер сорок восемь по Дмитриевской на ступеньках парадного сидели пятеро. Околоточный на ходу спросил их:
– Чего расселись? Неподходящее место выбрали.
Парни встали и пошли прочь. Но Филимонов уже почувствовал, что это не простые гуляки. Он потребовал остановиться и предъявить документы. Незнакомцы ускорили шаг, полицейский начал их преследовать. Вдруг самый высокий из них развернулся, выхватил пистолет и дважды в упор выстрелил в надзирателя.
– Я опешил, – признался Филимонов. – Вспышка, удар; лицо обожгло. Стою и думаю: живой я или уже покойник. Но спохватился, вынул свой наган и открыл ответный огонь. А те уж далеко убежали! Я следом. Бегу, одной рукой стреляю, второй в свисток дую. Примчались с Никольской двое постовых и присоединились ко мне. Бандиты свернули на Темерницкую, где им пытался преградить путь городовой номер двести семьдесят Савченко. Вот он стоит.
Из группы вышел дядька с медалью и отчеканил:
– Городовой старшего оклада Савченко, ваше высокоблагородие!
– Ему еще ночной сторож помогал, – продолжил Филимонов. – Но без толку. Негодяи открыли из браунингов такой огонь, что пришлось прятаться за угол. Более шестидесяти выстрелов сделали! В результате… того… убежали они, в общем.
– И никого не поймали?
– Никого, ваше высокоблагородие. Но Савченко одного из них узнал.
Городовой опять вышел вперед:
– Дубинин его фамилие. Живет в Затемерницком поселении. Темный человек, опасный.
– А улицу и дом знаешь?
– Никак нет. Где-то повозле Колодезной…
– Придется послать человека в адресный стол, – вздохнул надзиратель. – А Дубинин за это время уже утекёт.