– Ты, что ли, наденешь? – разозлился есаул.
– А надену, – твердо ответил грек. – И не таких видали. Что он, из железа сделанный? Нет, человек, как все. Значит, хорошая сталь в него без масла войдет.
Атаман покачал головой:
– Мои ребята пытались, да не совладали. А они крученые, в кипятке вареные, нерчинскую каторгу на зуб пробовали.
– Плохо их там варили. Дай мне попробовать.
– Да я будто против? Возьми людей, сколь тебе надо, хоть троих, хоть четверых.
Азвестопуло отмахнулся:
– Разве на манер зрителей в театре. Сам справлюсь, один на один.
– Ну-ну…
– А мне велел не нукать! – рассмеялся Серега Сапер. – Скажи, вы за этим Ханом разведку вели?
Цецохо осторожно ответил:
– Приглядываем вполглаза.
– Надо во весь глаз. Что о нем известно?
– Ловок, бестия. Крови на нем много. В Москве в большом авторитете обретался.
– А сюда как попал?
– Да так же, как и ты. Жарко стало, вот он и утек.
– Ясно… Один он бывает или завсегда при компании?
Авцын придвинулся и сказал вполголоса:
– В бане Хан Иван один бывает.
– В какой?
– Братьев Худовердовых, что на Рождественской улице.
– На виду больно, – засомневался грек. – Надо его в глухое место выманить. В карьер какой-нибудь или на окраину, где людей поменьше.
– Так он тебе и пойдет!
– Ежели по-умному сделать, то выманить можно, – настаивал Азвестопуло. – Бабу подослать. Он насчет женского пола как, интерес имеет?
– А черт его знает, – смутился Прокопий.
Грек встал:
– Вот что, ребята. Я человек широкий, планы у меня как у Бонапарта. Слыхали про такого?
– Доводилось, и что?
– В Одессе двадцать косуль [44] спроворил, а они взяли да уплыли. Сейчас псы мои деньги делят. Хочу фарт!
Стодесятники молча смотрели на новенького, ждали, что он дальше скажет.
– Надо идти, брать приступом Ростов. Нахичевань – дыра, все деньги по ту сторону межи.
– Там таких умных мильён, вся Богатяновка ими забита, – возразил Авцын. – Не дадут. Кто пустит чужих?
– А мы и спрашивать не будем. Придем, возьмем что пожирнее, и только нас и видели. Ну?
– Ты вчера лишь тут появился, обстоятельств не знаешь, – терпеливо стал объяснять Цецохо. – Мы и сами давно через межу косимся. Но вот сунулись – и получили. У Хана Ивана разговор короткий.
– Если я вам его спишу, возьмете в свою хевру?
– Нам люди требуются.
– И мне одному не справиться. Бомбу я сделаю, но после взрыва надо налететь, тех, кто уцелел, добить. Сорвать куш и деру. Команда нужна. А вы масалки [45], народ к пальбе привычный.
На том они и сговорились. Новенький оделся неприметно и отправился разведывать Богатяновку. Через день он появился в номерах Искидарова и заявил атаману стодесятников: