– Дай мне на завтра трех человек с подводой.
– Пошто?
– Сгодятся покойника увезти.
– Толком объясни, – нахмурился Прокопий.
– Нашел я Хана Ивана, буду ему секир башка делать.
– Сам?
– Конечно, сам, я же обещал. Но списать его придется в Ростове, сюда он не поедет. А труп лучше положить здесь. На той стороне должны сразу понять, кто пришиб и за что.
– Так-так… – теребил бороду атаман. – Что делать надо? Мертвого забрать? А как мои его через два города повезут?
– Накроют соломой да повезут.
– А если каплюжные [46] по пути?
– Разбежимся. Телегу с лошадью, стало быть, лучше скрасть. Чтобы по ним на тебя потом не вышли.
– И все это к завтраму? Ну ты даешь.
– Прокопий, я чох-мох не разбираю, – жестко сказал грек. – Мне ждать некогда, я человек решительный. Хана Ивана беру на себя. Которого вы все боитесь… А ты телегу спроворить не можешь! И зачем ты мне такой? Отменим все, и уговора меж нами не было, других найду.
– Ладно, будут тебе люди, и телега будет. Еще поглядим, какой ты решительный. На словах вы все храбрецы.
– Погляди, – усмехнулся Азвестопуло. – Завтра в полдень твои ребята должны быть повозле ростовской городской каменоломни. Смотри, не спутай с нахичеванской.
И ушел.
Иван Кухта тем временем сидел в трактире Штепы на Церковной площади и читал только что принесенную рассыльным бумагу. Там корявым почерком было написано: «Хан Иван есть дело на двадцать рублей есть табельщик в городской коменоломне мир не знает другова такова чернова человека жулик и вор не всю работу рабочим записывает нада проучить. Приходи завтра в полден покажу ево и договоримся можно част денег вперет».
В двенадцать пополудни Азвестопуло стоял у спуска в карьер. Он был одет в рабочую робу, перепачканную известкой. Грек смотрел гоголем, а руки независимо сунул в карманы. На другом краю карьера спрятались за кустом трое, при них была телега.
Подошел высоченный детина, вынул из кармана бумажку:
– Ты писал?
– Я.
– Что за нужда? По шее настучать али серьезное?
– Погоди. Скажи, это ты приходил Лыкова убить? В гостиницу, неделю назад.
Хан Иван отступил на шаг, всмотрелся в незнакомца:
– Не понял. Ты кто?
– Я за Алексея Николаевича любому горло зубами перегрызу. А тебе, гаденыш, даже с удовольствием.
– Так ты пес! – догадался бандит и полез в карман пиджака.
– Для тебя – его благородие титулярный советник Азвестопуло. Готов? Погнали на вороных!
Грек вынул из рукава нож и показал противнику. Тот извлек свой, вдвое больше.
– Ну, держись, благородие!
Бой получился скоротечным. Кухта нанес удар, целя сыщику в сердце. Тот левой рукой отбил его, а правую выбросил вперед. Бандит был чуть не на голову выше, но это не смутило Азвестопуло. Выпад – лезвие глубоко вошло в гортань. Сыщик отступил назад, пряча нож обратно в рукав.