– Зачем ты это сделал? – спросил у грека атаман.
– Из самоуважения.
– Чего-чего?
– Я себя уважаю. Могу, конечно, в спину ножик сунуть, когда это требуется для дела. Но здесь не тот случай. Хан Иван не хуже тебя или меня, он такой же фартовый. Если и заслужил смерть, то в честном бою.
Цецохо покрутил пальцем у виска и отошел. Но остальные беглые оценили ответ новенького. Его авторитет сразу вырос, и это уязвило Авцына. Сергей почувствовал, что Герасим недоволен. Жил не тужил, был вторым человеком в банде. Тут вдруг пришел невесть кто и оттер его на третьи роли.
Титулярный советник высказал свои опасения начальнику, когда они встретились у Борзенко. Лыков отнесся к его словам всерьез.
– Остерегайся есаула. Есть люди вроде бы ничтожные, ты их недооцениваешь. Но, будучи ничтожными в душе, они очень опасны.
– Я понимаю. Авцын как раз такой.
– Сблизься с атаманом, стань незаменимым, – посоветовал коллежский советник. – Незаменимого Герасим тронуть не посмеет.
– Мы… То есть не мы, а я…
– Ты?
– Да, я собственной персоной. – Сергей ткнул себя пальцем в грудь. – В общем, запланировал я вторжение в Ростов, как мы и договаривались. Начнем с винно-бакалейных лавок, их в городе чуть не полсотни. Мне приглянулась лавка Ирода, что в конце Сенной улицы.
– Какого еще Ирода? – удивился коллежский советник.
– Фамилия такая у человека.
– Как можно иметь такую фамилию? Он что, нерусский?
– Звать Кирилл Семенович, – пояснил «демон». – Да его за одну фамилию следует грабануть!
Но Лыков запротестовал:
– Вдруг бедолага лишь этой торговлей и живет? А вы его ощиплете. Фамилия тебе, вишь, не понравилась. Нет, я против. Пограбьте лучше пивные Чурилинского завода. Их полно, от наследников не убудет…
Пивной завод наследников Чурилина славился на всем Юге. В Ростове-на-Дону он имел одиннадцать лавок, разбросанных по всему городу. Из них на Сенном рынке стояли аж три.
– Какую прикажете грабануть? – спросил титулярный советник.
– Ту, что возле ночлежного приюта. Мне там вчера пиво водой разбавили. Таких не жалко!
– Сделаем.
– Только учти, Сергей: если нашумите, из других лавок прибегут на подмогу.
– Вот я им прибегу! – Азвестопуло предъявил грязный кулак.
– Чего руки не моешь? Или в образе?
Помощник ехидно спросил:
– А вы когда из Петербурга по этапу в Нерчинск шли, часто умывались? [47]
– Тоже сравнил… А бинты с головы почему снял? Зажило?
– Повязка делает меня слишком приметным.
Сыщики расстались, когда на улице стемнело. Лыков опять сменил гостиницу. После смерти Хана Ивана он переехал в «Гранд-отель» Кузнецова на Большой Садовой. Шестьдесят номеров, ресторан на веранде, выходящей в сад. Обед из пяти блюд стоит рубль. И никаких паровозов под окнами… А Сергей пешком отправился в Нахичевань. Он дерзко снял комнату на Полицейской площади, окнами на собор. Под ним располагался Седьмой участок. По вечерам туда приводили пьяных, пристав делал развод постовым. Никому в голову не приходило искать темного человека в таком месте.