* * *
Из всех документов, которые Пейпер успел просмотреть в кабинете с дубовыми панелями, особенно порадовал доклад знакомого «контакта» из Имперского министерства авиации. Толстый Герман получил письмо от красивой синеглазой девушки. Вероника Оршич обещала очень скоро вернуться с ранцем нового типа и «лучеметом Гарина». Демонстрацию наметила провести прямо в кабинете рейхсминистра. У Харальда даже дух захватило от восторга.
Ночной Орел!
…Только бы не тронула Ефрейтора! Нужен, пока еще очень нужен, без него все начнет валиться. Не убивать — пугать, сводить с ума, чтобы дрожал, прятался. Не мешал!
Шеф-пилот Мария Оршич отстранена от полетов, отправлена под домашний арест… Тоже приятно!
А вот о безвременно убиенном Козле бывший гауптштурмфюрер сожалел до сих пор. Такая игра сорвалась! Анна Фогель обязательно бы соблазнилась. Вербовка века, мечта всякого разведчика! Профессионала просчитать не так и трудно.
Крабат!.. Кра-абат!..
Ничего, они еще встретятся с братом под красной закатной Луной.
Tsome je tvoje vreme![92]
* * *
— Задержитесь на минуту!
Голос Агронома донесся откуда-то издалека. Перед Харальдом была дверь, за нею — коридор, комната, кровать с чистыми простынями…
— Слушаю, рейхсфюрер!
Повернулся, добрел до стола — и чуть не упал. Холодный властный взгляд приморозил к полу.
— Приведите себя в порядок, гауптштурмфюрер!
…Воротничок, ремень, складки… Руки на бедра, подбородок вверх.
Смир-р-рно! Генрих Луйтпольд Гиммлер недовольно пожевал губами.
— Офицер СС должен оставаться образцом в любых условиях, Пейпер. В следующий раз непременно взыщу.
Черная кожаная папка, лист бумаги, несколько машинописных строк, знакомая подпись.
— Ставлю в известность, что моим приказом вам присвоено очередное звание. Поздравляю, штурмбаннфюрер Пейпер!
…Правая рука — вверх, угол — 45 градусов, ладонь выпрямлена, вытянуты пальцы.
— Хайль Гитлер!
Агроном усмехнулся, поправил пенсне:
— И вам, Харальд, не болеть!
1
По украшенному барельефами и гирляндами фасаду ровным бронзовым строем — пять сестер-Муз. Ближе к небу, на крыше, слева и справа, конные стражи-статуи, между ними каменная арка с острым гребнем. А выше всех — лейтенант Рудольф Кнопка в форме альпийского стрелка. Горное кепи сдвинуто на ухо, кобура на поясе, фотоаппарат в руках. Внизу площадь, серый ровный булыжник. Людей мало, до позднего ноябрьского рассвета еще несколько минут.
Государственная Опера.
Когда-то Императорская, с недавнего времени она стала просто городской. Государственная — в Берлине, столице Третьего — Тысячелетнего! — Рейха. Была страна — нет ее, сгинула. Аншлюс! А чтобы не забывали — красный флаг с хакен-кройцем в белом круге, прямо над аркой, рядом с лейтенантом Кнопкой.