— С этим не разобрались — не идем дальше. Раз мы все это время не были женаты, как ты себя не называла?
«Что?! — удивилась про себя Скарлет. — Он что, в самом деле не помнит, как меня зовут? Я же называла свое имя, когда он впервые пришел в подземелье, а с тех пор прошла всего пара недель».
— Меня зовут Скарлет. — «Урод! Ненавижу тебя!» — пронеслось в ее голове. — Вообще-то я уже представлялась.
«Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» — мысленно твердила она, стискивая простыню, на которой сидела.
Гидеон нетерпеливо помахал рукой.
— Это я еще не знаю, — ответил он. — Я не спрашиваю о твоей фамилии.
Глаза Скарлет сузились, а ногти еще сильнее вонзились в простыню. «Время праздных вопросов явно закончилось, начался завуалированный допрос, — решила она. — И он полный идиот, если считает, что я не поняла этого. Явно пытается выяснить, кто я — богиня или служанка. У богинь нет фамилий, а у небесных прислужников есть, так как предполагается, что их много и все они на одно лицо, а потому одного имени недостаточно, чтобы отличить одного от другого. Совсем как у людей. Видимо, Гидеон решил идти методом исключения. Но даже если я попадусь в расставленную им ловушку, честный ответ ни на шаг не приблизит его к истине. Ведь я одновременно и богиня, и служанка, и человек, и никто в отдельности».
— Моя фамилия меняется каждый раз, когда при просмотре фильма кто-то из персонажей кажется мне вкусняшкой, — ответила Скарлет игривым тоном, который намного больше подходил к ее недавней улыбке.
Гидеон клацнул зубами. Похоже, ему пришлась не по душе мысль, что его предполагаемая жена заглядывается на других мужчин.
— Вкусняшкой? Человек-печенье, что ли? — спросил он насмешливо.
— Нет, — отрезала Скарлет. Веселость Гидеона была показной, иначе он бы уже корчился на полу в агонии. На самом деле он явно испытывал раздражение. «Вот и прекрасно, — решила Скарлет. — Так ему и надо. Два — ноль». — Мужчина-вкусняшка… как бы тебе объяснить… это такой мужчина, который будит в тебе страсть, которого так и хочется облизать, всосать, откусить кусочек.
Женщина решила ни за что не допустить, чтобы Гидеон думал, будто она сохла по нему все эти годы. Хотя именно так оно, конечно, и было: не проходило ни дня, когда бы она не грезила о нем, но его это совершенно не касалось.
Гидеон сощурился так, что уже нельзя было понять, какого цвета у него глаза.
— Не запоминай: ты — Лорд[2]. В отличие от меня. Так что отныне не называй себя Скарлет Лорд.
— Ты представляешься людям Гидеоном Лордом? — удивленно спросила Скарлет, которая этого не знала.