Видимо, мозг и ночью вел свою таинственную подспудную работу -утром у меня уже появились соображения, в которых я не решилась бы признаться полковнику Приходько: столь много было в них от моей убежденности в вине Бошко и не очень много от логических доказательств. Но я утешала себя тем, что логика- не всегда самый верный путь к истине.
Чтобы застать Бошко дома, я позвонила ему утром.
Он тут же ответил. Сказал, что достал мне «Фотографию». Все номера за прошлый год. Они лежат у него дома. Когда я за ними зайду?
Я ответила, что, может быть, приду к нему вечером после работы и что заранее сообщу об этом по телефону.
Он самыми восторженными фразами выразил свою радость и сказал, что будет сидеть у телефона и ждать моего звонка.
У меня пока не было точного плана, я еще не знала, как буду себя вести. Многое зависело и от Бошко.
Конечно, для него я случайная женщина, одна из многих, залетавших к нему на огонек… Но я считала, что в случае необходимости смогу за себя постоять.
Разумеется, мне придется быть собранной, внимательной ко всем мелочам. И, может быть, я смогу что-либо услышать, увидеть или даже найти.
Да, найти! Если только мне повезет…
Я понимала, как мало у меня шансов отыскать какие-либо следы, но я не могла ждать приезда полковника Приходько - ведь Бошко готовился исчезнуть из города.
Я хорошо помнила предостережение полковника: если мои подозрения окажутся справедливыми, то киоскер с улицы Горской станет опасным противником - он не из тех людей, которые затрудняются в выборе средств.
Но я считала, что если при жизни Вали Бессоновой могла пойти на любой риск, лишь бы спасти ее от гибели, то теперь обязана рисковать.
Я колебалась - звонить ли подполковнику Орлову. Но я не знала его, он никогда не видел меня, а в основу всех моих действий была положена, как мне казалось, лишь интуитивная догадка, а не цепь неопровержимых доказательств.
И я не стала ему звонить.
Целый день на работе я была рассеянна. Совсем некстати пришла машина с товаром, я просмотрела описку в фактуре, и если бы не профессиональная наблюдательность Риты Петровны, неизвестно, чем бы закончился мой просчет. Я получила дружеский, но жестокий разнос, и этого заряда мне уже хватило до конца рабочего дня.