Я молча пожал плечами.
— Вы сами видите, Майкл, — прервала она затянувшееся молчание, — что кто-то полагает, что я действую с вами… Этот кто-то весьма недолюбливает вас и ваших друзей. Другого объяснения я не могу придумать.
Она мягко засмеялась.
Итак, она подсказывала мне объяснение события. Умело подсказывала. И она прямо предлагала мне свои услуги.
— После всего этого, — продолжала Бетина, — история с вашей вывихнутой ногой начинает выглядеть довольно подозрительно, не так ли, мой милый? — добавила она полушепотом.
Полностью игнорируя ее намек, я сказал:
— Мне кажется, что лучшее, что можно было бы сделать в этом случае, это обратиться в полицию. В конце концов, вы вовсе не обязаны терпеть стрельбу по окнам вашей спальни. Это ведь в высшей степени некомфортабельно! — закончил я шутливо.
Само собой разумеется, что в подобных случаях только обыватель способен был бы выдвинуть такое предложение. И только обыватель мог бы его принять.
— Верно, — сказала ока тем же мягким, ласкающим слух голосом. — Но если я обращусь в полицию, то там мне могут задать кучу вопросов, уйму всяких неприятных вопросов. Не правда ли, Майкл?
— Кто их знает?
— Они могут пожелать заполучить для своих расследований сведения об окружающих меня людях и задать вопросы, касающиеся вас. А что я могу на них ответить? Ровным счетом ничего.
Она улыбнулась мне. Я ответил на ее улыбку, но промолчал, погрузившись в размышления о том, что все это выглядело далеко не так, как я предполагал. Вместо того, чтобы превратить случайную встретившуюся мне куклу в некую приманку, в некий слепой инструмент моей игры, мне самому предлагали подчиненную роль, написанную опытной рукой. Все начало переворачиваться с ног на голову. Бетина оказалась далеко не безобидной красавицей. Нет, пистолетики здесь не зря завалялись.
Бетина продолжала:
— Я знакома с одним-двумя офицерами из высших чинов полиции и уверена, что в случае, если нечто подобное вновь повторится, мне помогут. Но я убеждена, что все это как-то связано с вами, и не хотела бы нарушить ваши планы, поэтому и прошу, чтобы вы были со мной откровенны. Или вы вообще ни с кем не бываете откровенны?
— Бетина, как вы можете так думать обо мне?
Я пододвинулся со своим креслом поближе к ней и взял ее за руку.
Она доверительно приблизила свое лицо ко мне и вкрадчивым, нежным голосом тихо проговорила:
— Скажите мне правду, Майкл, ведь вы мне небезразличны, и я хочу вам помочь. Я чувствую, что вы испытываете некоторые затруднения, а также то, что вы имели или имеете намерение использовать меня в качестве какого-то орудия в вашей игре. Но все это неважно, и будет тотчас забыто, как только я буду знать все. В этом случае вы сможете положиться на меня, как на самого себя.