Опустившись на колени, он простёрся ниц. Помолчав мгновение, Бабушка промолвила:
— Встань, дитятко. — Принудив Любимко подняться, чтоб его глаза были на одном уровне с нею, она сказала: — Сердца тех, кто сейчас разумеет, я вижу и знаю наперечёт. Их немного. Тех, кто способен уразуметь в будущем, не так уж мало — больше, чем ты думаешь. Ну а те, кто так никогда и не уразумеет, не столь важны для меня, чтобы слишком печалиться из-за их неразумения. Есть враги, которые могут однажды стать самыми верными друзьями; за них стоит побороться. Врагам, которым суждено остаться врагами, не стоит отводить места ни в сердце, ни в мыслях.
— Вот только как отличить первых от вторых? — улыбнулся Любимко.
— Отличие поймёт тот, кто зряч и глазами, и умом, и сердцем, — ответила Свумара, и уголки её редко улыбающихся губ приподнялись.
Больше ей приходить не потребовалось: недуг и правда пошёл на спад, причём так же быстро, как вспыхнул. Чуть позднее Олянка узнала, что к его распространению были причастны навии. Помог ей в этом паучок в ухе: ей удалось незаметно подслушать разговор двух воинов — не рядовых, а сотенных, которые знали побольше.
— Ну так что, так и не удастся нам прижать к ногтю этих лекарей?
— А как прижмёшь? Сама матушка Адальгунд, младшая сестра матушки Махруд, запретила их трогать!
— Да ты что! Матушка Адальгунд всё ещё живая?!
— Ещё какая живая, время над ней не властно! Она, оказывается, всё это время в Яви жила.
— И что, начальству уже доложили о ней? Думаю, Владычица Дамрад должна узнать...
— Начальству она тоже рот прикрыла, чтоб пикнуть не смели. Тут попробуй, пикни!.. Она же одной мыслью убить может. Был ты — и нет тебя. Сердце остановилось, и никто не узнает, отчего. Кроме неё только великая матушка Махруд так могла.
— Стой-стой... То есть, если мы с тобой вот сейчас это обсуждаем, она нас тоже... того?..
— Да она любого может «того». Поэтому лучше не болтай, дружище. Это я тебе по дружбе сказал.
— Ничего себе «по дружбе!» Это ты не удружил мне, а драмаука подложил, коли за распространение слухов она смертью покарать может!
— Да не трясись ты раньше времени. Авось и не тронет, если мы дальше болтать не станем. Я тебя лишь предупредить хотел, чтоб ты, коли от кого другого услышишь, дальше эту весть не нёс. А то уж точно мы от матушки Адальгунд схлопочем остановку сердца. Это будет называться «смерть при загадочных обстоятельствах». Эх, а жаль всё-таки, что дело не выгорело. Народ бы повымер — и тогда бери припасы в обход того приказа!
— А что за приказ-то вообще был?