— Да драмаук его знает! Пришла какая-то девица-оборотень, сунула Длинноносому Циеру бумажку... Вертай, говорит, взад. Ну, то есть, возвращай народу его припасы. И больше никто той бумажки в глаза не видел. Циер чуть в штаны не наложил. Еле-еле сумел выклянчить четвертину. Ну, ты ж знаешь Циера, он не по нашей, не по военной части. Он с бумажками возиться горазд, а оружие в руках держать кишка тонковата. Говорит, сделал всё, что мог.
— А что за девица?
— Да драмаук её ведает! Скорее всего, приближённая матушки Адальгунд. Так что если тронем её, всем нам будет... то самое.
— А та зараза к нам не прилипнет?
— Да нет, это людская болячка. Нашли какого-то хворого мужичка, харкотню у него взяли, ну и дальше — сам понимаешь. Дело нехитрое. Нет, эта хворь к нам не пристаёт. А вот грибы местные... Вот их, дружище, ни за что не ешь — ни с подливой, ни без! От грибов — свистуха, да такая, что половину своего веса сбросишь в одночасье.
— Что, на себе испытал?
— Ага, хватанул по дурости. Ох ты ж... Кручёные яйца драмаука!.. Это ж надо было так влипнуть в...! Вспомню — вздрогну. Думал, кишки наружу вывалятся через зад. И главное, с обеих дырок хлещет — и с нижней, и с верхней. Да ещё и сопли со слезами, всё вместе. И в носу жуть как свербит, а чихнуть страшно. А ежели нос зажмёшь, ещё хуже выйдет. То, что с верхних дырок выхода не найдёт, оно ведь вниз устремится! Ох, хвост драмаука мне в задницу... Да хоть бы и хвост в задницу, лишь бы чем-то заткнуть!.. Честное слово, хоть ведро к себе сзади привязывай и ходи так.
— Н-даааа... А коли низ заткнёшь, получается, всё верхом пойдёт? А ежели все дырки сразу закрыть — вообще разорвёт к драмаукам?
— Вот именно, приятель, вот именно! Коли б я всё заткнул, собирали бы мои ошмётки по всей округе. И что напишут моей матушке? «Погиб, разорванный грибами. Останки возврату на родину не подлежат, так как возвращать нечего». Поэтому мой тебе дружеский совет: грибов здешних даже не нюхай!
Дальнейшие подробности о последствиях употребления грибов Олянка слушать не стала. Её нутро тоже горело и переворачивалось, но на иной лад... Если Бабушка имела такую власть и влияние, отчего она не задавила эту войну в зародыше? Если она могла останавливать сердце силой мысли, почему бы ей не остановить таким образом эту проклятую Владычицу Дамрад?
Так Олянку заела эта мысль, что она двое суток не могла уснуть, а когда всё же задремала кое-как, то открыла глаза на берегу лесного озерца, на зеркальной поверхности которого отражалось звёздное небо. Свумара сидела, скрестив ноги калачиком, и глядела в эту мерцающую, холодную бездну над головой. Увидев Олянку, она кивком пригласила её присесть рядом.