Лада испуганно вскрикнула, и Капуста крякнула и смолкла, поняв, что в такие подробности в присутствии впечатлительной девушки вдаваться не стоило. Она закончила:
— А в конце промысла приходи — сколько обещала, столько и заплачу. И вот ещё что... Будет вам, голубушки, и дом с садом, и житьё достойное. Дом лучше каменный строить, чтоб веками стоял. Тут камень нужен и работу каменщиц оплатить, вестимо, придётся. За одно лето ты, Олянка, на дом пока не заработала, но ещё три-четыре таких промысла — и как раз получится. Я к чему это веду-то?.. Ссуду могу тебе уже сейчас дать, чтоб строительство началось, а ты как родишь и откормишь дитё положенный срок — придёшь и честно отработаешь. Ну, грамоту придётся, само собой, подписать — всё по правилам. Там всё прописано будет, дабы никто от исполнения обязательств не уклонился. Ну что, по рукам?
— Благодарю тебя, госпожа, — сказала Олянка с поклоном. — Хоть и не люблю я в долг брать, но, видно, по-другому не выйдет. Отработаю всё, не сомневайся.
— Олянушка, родная, но ведь матушка Радимира ни в чём нам не откажет, — вмешалась Лада. — И с домиком поможет, и приданое за мной будет хорошее!
— Цыц, девонька, помолчи, — не грубо, но ласково-строго осадила её Капуста, поднимаясь с места и опуская тяжёлую ручищу на плечо Олянки. — Матушка матушкой, а жить самим надо, детушки. Когда ты сама дом построила — он твой до последнего камушка, ты в нём хозяйка и ничего никому не должна. А коли родители его подарили — не твой он, а дарёный. То, что достаётся даром, не так ценится, как своё, заработанное. Уж поверь, доченька, я-то знаю. Сама я на ноги вставала, и всё, чем я сейчас владею — плоды труда моего. Когда молодая была, тяжко трудилась, от зари до зари в мастерской пропадала, а теперь вот на меня работают. Ты уж прости, дитятко, что поучаю. Лет мне уж немало, хочется молодым опыта в карман отсыпать, вот только свой-то опыт, шишки свои набитые — они ценнее!
— Благодарю тебя, госпожа, за совет мудрый, — скромно потупилась Лада. — И прости меня за речи дерзкие и непочтительные. Погорячилась я, не разобравшись. За ладу свою я волновалась.
— Вот это другой разговор, — незлобиво молвила Капуста. — А за ладу не волнуйся. Она у тебя из крутого теста замешана, из доброй стали выкована.
Как и они и порешили, Олянка доработала это лето на берегу. Каждый день Лада приносила ей корзинку со съестным; больше всего любила и ценила Олянка блины — ещё тёплые, ею собственноручно испечённые. Ильга тоже приносила Бране то завтраки, то ужины, а иногда и то, и другое, и на пару с Ладой они кормили тружениц: Ильга — супругу, а Лада — пока ещё избранницу.