Нас обвенчали в нашей маленькой церкви, причем даже не перед алтарем, а в ризнице, свидетелями были мои родители и сестра. Что удивительно, Дороти не возражала и против многолюдной свадьбы, но я, конечно, не стал ничего затевать. Чем проще, тем лучше, решил я. Пусть все будет просто и честно. Из-за рабочего графика Дороти мы даже не поехали в свадебное путешествие. Просто вернулись к обычной жизни.
Поженились мы в начале июля. Через четыре месяца после нашего знакомства.
Накануне своей третьей женитьбы кузен Роджер сказал, что для него супружество сродни пагубной привычке. Затем уточнил:
– В смысле, самое начало супружества, его, так сказать, заря. Все начинается заново, и молодожены – как новорожденные, еще не наклепавшие ошибок. У тебя новое жилье, новая посуда и вроде как новая личность, которую в гости приглашают вместе с твоей половиной. А у жены и вовсе новая фамилия.
Правда, Дороти оставила свою фамилию, и жили мы пока в моей старой квартире, но в остальном Роджер оказался прав. В нашей совместной жизни все было первым опытом, словно у заново родившихся. Я себя чувствовал от счастья очумелым сосунком, особенно по выходным, когда мы пускались в дерзновенное плавание по глади свободного дня. Мы вместе завтракали, потом вместе шли в супермаркет, вместе прикидывали, осилим ли покупку дома. Не верилось, что я – это я. Чудной, увечный Аарон в роли настоящего мужа.
Я удивлялся себе, но еще больше – Дороти. Ее готовность отправиться за покупкой столь прозаической вещи, как, скажем, пылесос, да еще обсуждать преимущества канистровой модели над вертикальной стала откровением. А в разговорах с посторонними она постоянно использовала словосочетание «мой муж»: «Мой муж считает, нам нужен пылесос с гипоаллергенным фильтром». Мне было приятно аж до щекотки.
Мало того, она оказалась ласкунчиком. Кто бы мог подумать? Всю ночь Дороти спала, притулившись у меня под мышкой, хотя я был готов к тому, что после секса она тотчас обособится. Она жалась ко мне в толпе, часто украдкой брала меня за руку, когда я с кем-нибудь разговаривал. Я чувствовал, как ее крепкие толстые пальчики втихомолку протискиваются меж моих пальцев, и старался не заулыбаться.
Нет, легкие стычки у нас, конечно, случались. Ведь друг к другу надо притереться, правда же? Особенно если раньше вы привыкли жить в одиночестве. Да, и у нас случались непонимание, разногласия и нестыковки. Бывало, и мы друг друга огорчали.
Но одного в ней я не понимал совсем – полного отсутствия интереса к еде. Полного. Пусть она почти никогда не готовила, что меня устраивало вполне, но она не хвалила