Тартис украдкой покосился на своего юного протеже, чью поразительную грацию движений не смогла бы превзойти даже лучшая женщина его народа, и мысленно покачал головой. Удивительный мальчик. Действительно необычный. Полный неразгаданных тайн и бесконечных загадок. Изумительно владеющий своими необычными гномьими клинками (какой только умелец рискнул нарушить все мыслимые заповеди своего сварливого народа?!!), обладающей огромной силой и просто потрясающей для Перворожденного выдержкой. Уже невероятно могучий, но неоправданно осторожный для своего юного возраста. Откуда он такой взялся? Как смог вырасти среди смертных, оставшись невидимым для всезнающих Хранителей? Как сумел выжить, выучиться, обрести столько уверенной силы, что не боится смотреть даже в глаза Владыки и напрямую высказывать свое мнение о нем? Причем, нелестное мнение! Никто не осмеливается на такое вот уже девять эпох, со времен Владыки Изиара и воцарения на троне его потомков, славящихся непримиримостью и поистине бешеным темпераментом. А Тир спокойно возражает. Нет, просто требует! И Владыка Тирриниэль, что удивительно, до сих пор терпеливо сносит подобное к себе отношение. Да что там: откровенное пренебрежение! Даже наказать не попытался ни разу! Каждый день встает с восходом, отчаянно рискуя пошатнувшимся здоровьем, наперекор всему оставляет переполненные магией Чертоги, хотя дел невпроворот. Игнорируя осторожные просьбы Хранителей поберечься, все равно уходит в Священную Рощу и там с нетерпением ждет, пока необычный потомок закончит разминку, а потом присоединится к нему. И Тартас видел, какой радостью вспыхивают вечно холодные глаза повелителя, когда Тир вступает своей необычной походкой под сень белоснежных ясеней. Как расслабляется его бесстрастное лицо, а на губах появляется затаенная улыбка. Особенно, когда молодой эльф, не боясь свидетелей, с ходу выдает очередную дерзость. И как гаснет этот внутренний свет, когда наступало время разминки вечерней, ради которой Тир неизменно оставлял своего учителя и ненадолго возвращался к красавице-невесте.
Всего несколько дней назад Тартис не понимал причин, но после десятка проведенных поединков, из которых он неизменно выходил слегка помятым, после коротких обменов ничего не значащими фразами, после одного еще более короткого, но предельно серьезного разговора, в котором Тир наглядно доказал, что ОЧЕНЬ не любит принуждения и даже в этом является достойным наследником Изиара… получив пару чувствительных тычков и не менее чувствительных колкостей в своей адрес… Темный эльф вдруг поймал себя на мысли, что больше не сердится. Даже не раздражается на пренебрежение молодого лорда к своей важной персоне. Заранее прощает его непонятную враждебность. И будет с нетерпением ждать, пока этот странный, непонятный, упрямый и своевольный, но удивительно чистый мальчик окончательно возмужает. А еще, наконец, он начал понимать, отчего даже суровый Владыка эльфов поддался на его бесспорное обаяние. То же самое неумолимое притяжение, какое-то необъяснимое внутреннее очарование, что и у маленькой Милле, за честь охранять которую едва не передрался накануне лучший десяток его воинов.