Алексею Алексеевичу Суворину, когда он писал книгу «Лечебное голодание», было 68 лет. По нашим понятиям, возраст, когда человек начинает подводить итоги в этой жизни. Но…
— Зиганшин заметил (это объективно отмечено всеми): его пациенты молодеют. Да это и я на себе почувствовал, а вы, уважаемый Иван Павлович, наверное, как и Людмила Степановна, на себе. Ведь вас не узнать нынче. Какой младой огонь в глазах, какое легкое движение.
— Снова обращусь к «открытиям» Суворина: «Голодание и со мной самим совершило чудо — омолодило на целую четверть века… Я ощущаю себя, как в свои 45 лет, — не знаю, что такое усталость, работаю столько, сколько надо, хотя бы ночь напролет… И при этом я до сих пор сплю как убитый, хожу, вероятно, быстрее всех по ул. Кр. Милана в Белграде и круглый год беру ежедневно душ из-под крана».
Эффект омоложения постом его поражал все время. За три года до выхода книги он зафиксировал такой эпизод: «Третье мое полносрочное голодание поразило меня легкостью, с которой оно для меня протекало. Помню, на 17-й день его, я шел главной улицей Белграда, как всегда быстро, перегоняя всех других, и вдруг остановился на несколько секунд — так меня ошеломила внезапно пришедшая мне в голову мысль:
Я 17 дней ничего не ел! Мне 65 лет, и я иду так легко, так свободно перегоняя всех! И во всем организме нет никакой — решительно никакой — усталости. Все спокойно, крепко и свежо… Как это возможно?
Через 2 дня я шел по Белграду… Раздался глухой раскат грома. Все сразу бросилось в панику и побежало. Побежал к дому и я… Остановился только на Славии. Невольно думаю: как сердце?
Приложил руку — совершенно нормально, совершенно спокойно!»
Окрыленный и одухотворенный сказочно открывшимися возможностями возвращения в более молодые годы, А. Суворин строил смелые планы прожить долгую жизнь, по крайней мере, лет еще 60. Как сложилась его последующая жизнь? Что с ним сталось? К сожалению, мы на сегодня не располагаем какими-либо данными о нем, помимо тех, что имеются в книге. Оставалось еще целых 10 лет до Второй мировой войны. А там война. Как она с ним обошлась?
Полагаю, что установление дальнейшей его биографии и всего его целительско-публицистического наследия, — наш долг. Алексей Суворин, на наш взгляд, был уникальной колоритнейшей фигурой в истории отечественной да и мировой народной мед ицины. Его книги сразу по выходе переводились даже на китайский и арабский языки, не говоря о европейских. Можно не сомневаться, что он еще завоюет известность и у себя на Родине.
ОБ «ОТКАЗНИКАХ» — С ОПТИМИЗМОМ