– Наша цель – Аннализа. Признаки места преступления пускай полиция определяет.
Мы шли разреженной цепью. Для разговоров расстояние между нами было великовато, и вообще, предполагалось, что мы не языками треплем, а прислушиваемся – например, к крикам о помощи. Время от времени одна из наших девушек сама выкрикивала:
– Аннализа! Аннализа Картер!
Конечно, в этом лесу могла ведь пропасть и какая-нибудь другая Аннализа.
У реки мы напоролись на соседнюю поисковую группу.
– Мы не на свой участок забрели, – сказала я.
Наш ответственный, Брэд, сверился с картой.
– Нет, все правильно. Берег нам обследовать. Это они не на свой участок забрели, а не мы. Эй, там! Ребята! Вы на чужом участке!
– Чего? – отозвались «соседи».
– Я говорю, вы на чужом участке!
Они громко заспорили, подняли шум, вызвали лесное эхо. Наш старший пошел к ним, их старший, тоже с картой наперевес, двинулся навстречу нашему. Я опустилась на пень, чтобы переждать эту грызню. Мы теряли время. Теряли силы. Никто не знал наверняка, где пресловутая граница между участками двух групп. Никто этого леса толком не знал. Никто в нем толком не ориентировался.
– Кажется, я что-то нашла!
Наша главная следопытша склонилась над кучей прошлогодних листьев, футах в десяти от воды. Девушка, выкликавшая Аннализу, закатила глаза. В пальцах у старушенции сверкнула, поймав солнечный луч, какая-то мелкая штучка. Старушенция прищурилась, вгляделась.
– Что это такое?
Я поднялась, медленно подошла к ней.
– Пряжка, – сказал кто-то из наших. – Не иначе, лесной фее принадлежала. Этакая малюсенькая.
– Наверное, от браслета? – предположила старушенция.
Она так и этак вертела находку. Внутри правильного круга, запачканного землей, красовались две буквы.
– МК, – проговорила старушенция. – Инициалы, что ли? Если так, значит, вещь не Аннализина.
– Господи, – сказала я. – Что ж, нам теперь весь хлам в лесу собрать?
– Вот зря вы эту штуку в руки взяли, – заметил мальчик-подросток, явно насмотревшийся детективных сериалов.
Старушенция нахмурилась, положила пряжку обратно на землю, поворошила притоптанные листья.
– Что уж теперь стараться, когда первоначальный вид нарушен, – сказала я. Взяла пряжку, повертела на ладони. – Это от собачьего поводка. Кто-нибудь знает, у Аннализы была собака?
– Вроде не было, – отозвался мальчик-подросток.
Брэд уже махал нам издали.
– Разобрались. Возвращаемся.
Я чуть замешкалась, пропустила остальных вперед, огляделась. Пряжку незаметно сунула в задний карман. Она была не с ошейника и не с поводка. И не с браслета. Я узнала логотип. Пряжка оторвалась от дамской сумочки.