— Но… зачем? Вы ведь сами — апологеты Тьмы? — Вопрос вырвался прежде, чем я прикусила свой бесстрашный и глупый язык.
— Не путай Тьму с Неназываемым, — спокойно возразил Джаред. — Тьма милосердна, проклятый бог — безумное чудовище.
И в то же время Тьма порождает монстров. В чем тогда ее милосердие?
Видать, скрыть скепсис не удалось — кромешник тихо произнес:
— Без Тьмы нет Света. Неправильно отождествлять ее со злом. Тьма примет, если отказался Свет. Поймет и простит. Утешит и укроет. Тьма есть в каждом.
Не скажу, что я прониклась и горячо заинтересовалась чужими верованиями. Но вынуждена согласиться, зерно истины есть: без тьмы нет света.
Помолчав немного, Джаред вернулся к рассказу:
— В приграничном храме адепты ордена проходят посвящение — искушение Тьмой. Не прошел — погиб или убили свои же. Прошел — получаешь дополнительную силу. Десять лет назад второй принц Давелии проходил испытание, когда загадочным способом кто-то выкрал артефакты из храма. След привел через границу в город на целебном источнике. В этот же момент неизвестные напали на свиту латорийского принца, магически созданные смерчи выдергивали с корнями деревья, срывали с домов крыши. При этом все указывало на ищущих артефакты кромешников. Пока разобрались, было поздно. Наши страны фактически стравили, Элея.
Я слушала затаив дыхание. Звучало невероятно и возмутительно, ведь это латорийцы первыми обвинили соседей во всех грехах, обвинили, выходит, ошибочно. Да, я смотрела в синие глаза кромешника и понимала: он не лжет. Да и зачем ему обманывать меня? Если это не принесет ему выгоду?
— Война действительно была молниеносной и почти сразу прекратилась. Маленького наследника Латории не нашли, надежды, что он все еще жив, увы, не осталось. Тогда также пострадали и давелийские принцы: младший, потому что ему пришлось вступить в бой сразу после посвящения, старший почти перешел рубеж, исчерпав резерв, чтобы утихомирить разрушительные смерчи.
К принцу Валианту и его брату, оставшемуся в далекой Давелии, я не испытывала ни капли сочувствия. Первый оказался неприятным, второй — эфемерная личность, чтобы воспринимать его как живого человека. Меня заботило другое, и я не устояла перед соблазном — спросила:
— Джаред, если давелийцы — жертвы обстоятельств, зачем они захватили Латорию? — В глаза назойливо лез красный в магическом свете локон, я отвлеклась, чтобы дунуть на него. — Вы почти не вмешиваетесь в управление, не собираете налоги, но последнее слово всегда за вашим советником, оно весомее, чем королевское. И эти ежегодные отборы… Зачем все это?