— Рассказывай, — мы сели на какие-то коробки в одном из переулков.
— Чего? — завывая, спросил он.
— Все рассказывай, — вздыхаю.
— Они забрали мой перстень фамильный, — протянул он и принялся с новой силой размазывать слезы по лицу.
— И? — может это что-то важное, но я не понимаю.
— Он подтверждал то, что я тот, кто я есть, — сбивчиво попытался объяснить Арри.
— Арри, если ты продолжишь мычать, я ничем не помогу, — натягиваю капюшон. С неба на голову упали первые капли дождя.
— Я пришел, объяснил им ситуацию. — Всхлипнул он. — Они поначалу даже поверили, все хорошо было. А потом дали документов ворох, сказали заполнить и написать, как и что было… — он замолчал.
— И? — в который раз повторяю. Все из него вытаскивать приходится.
— А я… — он опять сорвался на мычание. Сижу, молча жду продолжения. — В общем, не поверили они. Перстень отобрали и выгнали, засмеяли. Сказали, что я подобрал его где-то или украл. Пригрозили в тюрьму посадить или палачам передать.
Я молча смотрел на улицу, где торопливо спешил по своим делам народ. Никому не было до нас никакого дела. Дождь все усиливался, прогонял прохожих, заставляя прятаться по домам. Рядом тихо продолжал всхлипывать Арри. По его мнению, на этом жизнь закончилась. У меня тоже пусто в голове. Все еще не отпускали видения дивного города, который так не похож на этот.
— Я есть хочу, — всхлипнул Арри. Перевожу на него затуманенный взгляд. Мысли по-прежнему где-то далеко. — Очень, — добавил он, поглаживая живот.
Достаю из кармана ту самую монетку, кручу в руках. Сомневаюсь, что на это можно хоть что-то купить. Я могу обойтись без еды, а вот Арри…
— Эй, оборвыши, — смутно знакомый неприятный голос. Оборачиваюсь. Арри боязливо ойкнул и прижался ко мне, пряча лицо.
— Чего вам? — спрашиваю. Страшно, но боюсь показать свой страх. Чувствую, что нельзя. Смотрю прямо в глаза лысому со ступеней. Рядом с ним переминается с ноги на ногу тот молодой, что жаловался на отсутствие денег и еще один, здоровый такой. И одежда у него лучше и даже оружие на поясе.
— Вам есть куда пойти? — сощурился он.
— Вам какое дело? — щурюсь в ответ не менее подозрительно.
— Капюшон сними, — вместо ответа приказал он. Медленно стягиваю его с головы. Какая разница, мне скрывать нечего. С вызовом смотрю на него. — Работа нужна? — удовлетворенно кивнув после осмотра, спросил он.
— Работа? — удивленно переспрашиваю.
— Ну да, — усмехнулся молодой. — Рожей не вышел, самое оно.
— Тихо, — шикнул на него лысый. — Мы вам крышу над головой и еду, — он опять обнажил зубы в улыбке, больше похожей на оскал. — Иногда. — Молодой тоже захихикал. Мерзко так.