Девушки завизжали. Преподавательница застыла неподалеку от нас.
А мужчина хрипел. Хватался руками за шею, пытался сорвать с себя черную нить, однако безрезультатно. Лицо приобрело синеватый оттенок, ноги страшно задергались.
— Пожалуйста, не надо! Прекрати! — закричала я.
Дымок стал более отчетливым, приобрел форму — сначала руки, потом и всего мужского силуэта. Впрочем, это был только струящийся, сотканный из дыма силуэт. И, кажется, шиаг ослабил хватку.
— Пожалуйста, отпусти его… — в ужасе взмолилась я. — Прошу…
Сотканные из черного дыма пальцы разжались. Мужчина рухнул на пол. Я замерла, не в силах пошевелиться. Так и стояла, глядя на спину шиага. Чувствовала, как безумно колотится сердце, как стучит в висках кровь и дрожат ноги.
Еще одно мгновение — и силуэт медленно, словно неохотно расплывается. Струйкой дыма шиаг скользит ко мне, касается руки и устремляется прочь. Дымок стремительно растворяется, дальше по полу скользит неясная тень, но и она вскоре исчезает.
Я поднесла дрожащую ладонь к лицу. А на ней — изящный серебряный браслет с зелеными камнями.
Преподавательница очнулась и все же подскочила к лежащему без сознания мужчине. Очень надеюсь, что всего лишь без сознания. Невесты начали перешептываться. А меня колотило. Дико, безумно колотило от осознания, что из-за меня едва не погиб человек. И как! Его мог убить шиаг… всего лишь из-за моего поведения…
Остальные партнеры для танцев тоже подошли, столпились вокруг пострадавшего.
— Жив… — выдохнула преподавательница облегченно. — Давайте поднимайте его. Несите к Оллии, она поможет.
Двое мужчин подхватили моего партнера и понесли к выходу из зала. Девушки зашушукались громче:
— Это был шиаг?
— Правда, самый настоящий?
— Он подарил ей украшение! За что? Чем она заслужила?! — взвизгнула блондинка-сирена.
Их голоса доносились словно сквозь вату. Зал начал раскачиваться, в ушах зазвенело.
— Эвелин! Леди Эвелин, с вами все в порядке?
Я моргнула, переводя взгляд на преподавательницу. Странное дело, она смотрела на меня с беспокойством, сочувствием, но без ненависти или обвинения.
— Отпустите, ну же, разожмите руку.
Я вдруг поняла, что зажала браслет так сильно, что он до боли впился в кожу. Вздрогнула, раскрыла ладонь. Заработала несколько ссадин, но не более того. Ерунда. Какая же это ерунда по сравнению с тем, что из-за меня чуть не убили человека!
— Пожалуй, вам нужно отдохнуть. Пойдемте, — она взяла меня за плечи и повела к скамье, не обращая внимания на восклицания девушек.
— Я… я не хотела… правда, — глотая ком в горле, прошептала я.