— Приятное известие, очень обнадеживающее. Терпеть не могу крутить баранку!
У водителя пропало желание болтать. Санджай вынул из кармана телефон и проверил сообщения. Программа его пребывания в Нью-Йорке выглядела насыщенной. Первым делом следовало исполнить семейный долг. Традиции требовали начать с благодарности тетке, любезно приславшей ему приглашение с рекомендательным письмом. Это было с ее стороны тем более любезно, что он никогда в жизни ее не видел.
— Мы далеко от Гарлема? — спросил он водителя.
— Гарлем большой. Тебе какой — Восточный, Западный?
Санджай полез за письмом и прочел адрес на конверте:
— Двести двадцать пятая Восточная, Сто восемнадцатая улица.
— Пятнадцать минут — и мы там, — пообещал водитель.
— Отлично, едем туда. И уже оттуда — в «Плазу».
Автомобиль выехал на скоростную трассу, идущую вдоль Ист-Ривер и Гарлем-Ривер, и вскоре затормозил перед домом из красного кирпича, построенным в семидесятые годы.
— Ты уверен, что это здесь?
— Да. А что?
— Просто Испанский Гарлем — пуэрто-риканский район.
— А вдруг моя тетка — индианка из Пуэрто-Рико? — отозвался со смехом Санджай.
— Мне подождать?
— Будь так добр. Я ненадолго.
На всякий случай Санджай забрал из багажника свои вещи.
Лали поставила на стол кастрюльку, сняла крышку — и в столовой запахло так, что у Санджая потекли слюнки. Дипак, вернувшись с работы, удивился, увидев жену в сари, которого она никогда не надевала. Еще больше его удивило то, что она приготовила его любимое блюдо, потому что оно появлялось на столе только в праздники. Наверное, его жена уступила наконец доводам рассудка. Почему они так редко доставляют себе маленькие радости? За едой Дипак принялся пересказывать последние новости: он любил обстоятельно излагать все, что прочитал в метро. Но Лали слушала его рассеянно.
— Кажется, я забыла сообщить тебе: мне звонили из Мумбаи, — сказала она, подкладывая ему добавки.
— Из Мумбаи? — переспросил Дипак.
— Да, наш племянник.
— Который из них? У нас наберется десятка два племянников и племянниц, и никого из них мы не знаем.
— Это сын моего брата.
— Вот оно что! — Дипак зевнул, его уже клонило в сон. — У него все хорошо?
— Брат двадцать лет как умер.
— Я спрашиваю не про него, а про племянника.
— Скоро сам у него спросишь.
Дипак отложил вилку.
— В каком смысле «скоро»?
— Слышимость была неважная, — лаконично объяснила Лали. — Я так поняла, что он хочет прилететь в Нью-Йорк. Ему нужна семья, которая бы его приняла.
— При чем тут мы?
— Дипак, с тех пор как мы покинули Мумбаи, ты мне все уши прожужжал своими воспоминаниями о красотах Индии. Иногда у меня создается впечатление, что она застыла во времени, как эстамп. Ну а теперь Индия пожалует к тебе сама. Разве это не повод для радости?