* * *
Я покосился в сторону открывшейся двери и неслышно вздохнул. Ну да, прошлая беседа с этим господином у нас не задалась, я позорно уснул, даже не дослушав его имя-отчество. Правда, у меня есть оправдание. Не далее чем за пять минут до предыдущего его появления в палате здешний доктор накачал меня снотворным. Так что стоит удивляться хотя бы тому, что я вообще запомнил визит этого человека. Ничего удивительного, что он решил повторить попытку… еще раз.
– Добрый вечер, Ерофей. Рад наконец-то видеть тебя в полном сознании. Ты не будешь возражать, если я стану обращаться к тебе по имени? – осведомился мой гость. Закрыв дверь, он подхватил стоявший у стены стул и, поставив его перед моей койкой, непринужденно приземлился на жалобно скрипнувший предмет мебели задом наперед. Неудивительно. Дядечка-то весьма габаритный.
– Не возражаю, господин… – с намеком на вопрос кивнул я.
– Точно. В предыдущие наши встречи я, можно сказать, не успевал представиться. Ты был либо без сознания, либо засыпал. Борхард Брюсов. – Усмехнулся он и тут же добавил: – К аннандейльским Брюсам отношения не имею.
– А отчество у вас есть? – спросил я, решив оставить в стороне его странное замечание.
– Наша с тобой разница в возрасте не столь велика, – отмахнулся мой собеседник, – так что обращайся по имени.
– Ладно, – кивнул я, рассматривая гостя и задаваясь вопросом, кому именно из нас он только что польстил. Мне, посчитав старше, или себе, пытаясь казаться младше? Хотя-а… с влиянием возраста на внешность у здешних жителей творится такая чехарда, что определить возраст «на глазок» порой становится непосильной задачей. По крайней мере, для меня. Так что, возможно, он и не врет насчет разницы в годах, кто его знает… – По имени так по имени, мне же проще.
– Вот и договорились, – удовлетворенно кивнул гость. – Поговорим?
– С удовольствием, – кивнул я. – У меня скопилось немало вопросов.
– Верю, – коротко рассмеялся Брюсов. – Медики к тебе уже заходить боятся. Говорят, ты их замучил расспросами.
– А что делать? – Пожал я плечами. – Из этих молчунов мне даже собственный диагноз вытащить не удалось.
– Здесь они, конечно, чуть переборщили с секретностью, – понимающе покивал Брюсов, – но их тоже можно понять. Им платят жалованье, немалую часть которого составляет как раз плата за молчание. Кто же захочет терять такой прибыток? Да и нарываться на санкции за нарушение договора тоже дураков нет.
– Что, такие жесткие условия? – спросил я.
– Обычные для наемников дома, – пожав плечами, ответил Борхард. Вот как… значит, это не военный госпиталь и не тюремная больница. Уже непло… стоп. Фамилия? Но единственный дом, с которым я до недавнего времени сталкивался, это Ростопчины. Выходит, мой кровавый драп не удался? Обидно. Я вздохнул и неожиданно почувствовал легкий толчок в здоровое плечо. – Эй, парень! Ты опять уснул, что ли?