Авдотья лежала на кровати, сравнявшись цветом лица с сероватым суконным покрывалом. Ее аура бледнела, силы уходили, истончались нити жизни. И уже завис над ней жадный сгусток Изначальной Тьмы…
Я решительно выгнала из комнаты всех посторонних, оставив лишь повитуху и Данину. Ослушаться меня не посмели. Взяла Авдотью за руку, вливая Силы, потом потянула нити, сплетая над ней защитный панцирь, не позволяя Тьме добраться до женщины.
– Что застыли? – окрикнула я повитуху. – Действуйте!
Та торопливо обнесла себя священным полусолнцем, покосилась на меня, но все же подошла к кровати и привычно положила ладони на живот роженицы, ласково приговаривая. И через некоторое время дом огласил первый негодующий крик младенца, а его мать откинулась на подушки и сжала мне руку.
– Спасибо, – прошептала она.
Я удовлетворенно осмотрела ее ауру и прочные, сильные нити жизни, кивнула и вышла. Счастливому новоиспеченному отцу лишь улыбнулась и обрадовалась, когда увидела стоящего у порога Кайроса, а рядом – лорда Даррелла.
– Все хорошо? – встревоженно спросил Шайдер. – Как ты?
– Немножко устала. Спасибо, что приехал за мной.
Он накинул на меня теплый плащ, усадил в седло. Чуть дольше, чем нужно, задержал ладонь на моей ноге, поправляя стремя…
– Всегда приеду, – вздохнул Шайдер, направляя Кайроса к замку.
Пару дней я переживала, что в деревне начнутся волнения, и перепуганные жители Пустошей вызовут по мою душу обережников. Конечно, я их не боялась, с поддержкой Эллоара мне уже не нужно было опасаться обвинения в колдовстве. Просто не хотелось неприятностей. Но вместо ожидаемых вооруженных стражников на третий день у ворот робко застыла заплаканная женщина с чумазым мальчуганом. Когда я вышла, она кинулась мне в ноги, умоляюще схватилась за мою серую юбку.
– Госпожа, – залепетала она, – госпожа, посмотрите! С мальчонкой моим чтось не то! Заболел намедни, охрип, а теперь и вовсе рот открыть не может, все нутро словно кровью обмазано! Помогите, госпожа, умоляю! Я для вас все сделаю…
– Проходите, – чуть шире открыла я дверь, на ходу осматривая ауру мальчишки…
***
Очень скоро весть о моем целительском даре пронеслась по округе, словно ветер. И порой у ворот замка появлялись люди с испуганными глазами, просили у привратника разрешения повидать «белую ведунью».
Как-то явилась полная рябая девушка, долго озиралась и жалась, шептала, что дело тайное, прятала глаза. Я решила, что у нее недуг, которого она стесняется, но потом быстро осмотрела двойную ауру и нахмурилась.
– Понимаете, госпожа, – бормотала рябая, – я ж всего разок, по глупости-то… а тут такое. А у меня жених есть, Парька, сын кожевника. Так он-то со мной ни-ни… любит меня… а тут дело такое… Может, как-то того… избавите? От обузы-то.