Джесси бьет по ладони кулаком.
– Эту двинутую исследовательскую компанию нужно сжечь до основания.
Его лицо лоснится от пота – и я от всей души надеюсь, дело не в том, что у него жар.
Шейн говорит:
– Что нам на самом деле нужно…
Из коридора раздается голос, будто кто-то говорит в мегафон:
– Всем немедленно одеть маски! Они на прикроватных столиках!
– Что происходит? – кричит Джесси.
– Мы сообщим, как только вы подчинитесь.
Поскольку единственный способ получить информацию, это «подчиниться», мы хватаем маски и сообщаем нашему невидимому собеседнику, что теперь наши носы и рты закрыты.
Входит доктор Калдикотт в костюме, напоминающем космический скафандр. За прозрачным лицевым щитком видны ее настороженные глаза.
– Мы собираемся ввести более строгие меры контроля за распространением инфекции, поэтому вас переведут в палату с отрицательным давлением.
В комнату входит еще один человек в маске и начинает возиться с настройками вентиляции. А может, он вообще отключает подачу воздуха? Внезапно я замечаю, что мне трудно дышать.
Шейн усаживается в кресло, вытянув ноги, точно так же, как он сидел на групповой встрече в «Nova Genetics».
– Что бы нам ни дала доктор Шарлотта, мы свою дозу уже получили. Зачем переходить на военное положение?
Несмотря на непринужденный тон Шейна, мои мышцы напрягаются все сильнее. Доктор Калдикотт печально скрещивает руки. Сейчас будет что-то плохое. По-настоящему плохое.
Наконец она со вздохом произносит:
– Мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что ваша подруга Роза умерла.
Я застываю в неподвижности. Поверить не могу, что Роза покинула нас. Навсегда. И ради чего? Просто потому, что она хотела поговорить с парнем, который ей нравился, и отчаялась настолько, что поддалась на уговоры доктора Стернфилд, которая теперь виновна в убийстве.
Взгляд доктора Калдликотт на мгновение устремляется куда-то в окно, поверх наших голов, но потом она снова собирается и прочищает горло:
– Мы провели ПЦР-анализ и он показал, что у вас всех в крови присутствует один и тот же вирус – вероятно, вирусный вектор, который использовала доктор Стернфилд, чтобы доставить измененную ДНК. Обычно врачи, разрабатывающие генную терапию, делают вирусные векторы не заразными, но из-за ее горячности что-то могло пойти не так.
Себастьян спрашивает:
– Но вы можете вылечить его?
– Первый шаг к этому – идентифицировать его. Все вы будете регулярно получать интерферон, который помогает против многих других вирусов. Но даже если мы обезвредим вектор, использованный в CZ88, вполне вероятно, что ваши симптомы – результат воздействия измененной ДНК, которую он переносил. А она может остаться в ваших клетках даже после того, как вирус перестанет распространяться. Все сложно.